«беспокоится о своём здоровье» только под первой степенью. Может быть, этот тип вёл себя иначе в прошлом веке? Одним возможным объяснением является тот факт, что в настоящее время священничество в основном уступило своё место терапевтам и психотерапевтам, как символам власти и престижности. Arsenicum album, который всегда чувствует «откуда ветер дует», обнаружил, что бывшие «угрызения совести», по которым Кент ставит Arsenicum album в высший разряд, сейчас уступили место и заменены более современной заботой о здоровье. Natrum muriaticum, который тоже всегда на передовых позициях изменений (вместе с Arsenicum album) или всегда на волне будущего (вместе с Sulphur), по-прежнему умудряется оставаться чем-то вроде чужака, вечно находясь на краю основных культурных сдвигов общества.
Родитель, который утомляет окружающих бесконечными перечислениями блестящих способностей и выдающихся достижений своих детей, часто проявляет присущее Arsenicum album стремление к соперничеству. Всё, принадлежащее его или её дому, саду, детям, работе, должно быть наивысшего качества и лучше, чем у кого-либо другого. Даже его болезнь должна быть особой или более серьезной, чем у других. Пациент заходит к врачу со словами: «Я не знаю, видели ли вы когда-нибудь что-либо подобное раньше… Три доктора, у которых я уже консультировался, сказали, что у меня одно из самых сложных аллергических состояний, какое они когда-либо встречали». Но в действительности осматривающий его опытный врач может чувствовать, что сильно разочарует Arsenicum album, сказав, что его болезнь не слишком серьезна и что ему не нужно особенно беспокоиться.
Один чудной старый джентельмен с самым обычным ревматическим состоянием сообщал в кабинете врача заговорщическим голосом: «Я представляю у вас случай совершенно уникальный; возможно, это будет самый трудный случай, который вы никогда ранее не лечили…». Затем, как если бы этого было недостаточно для установления типа Arsenicum album и, не желая услышать возражения врача, он продолжил: «Прежде всего я беспокоюсь обо всём: жизни, смерти, безопасности, деньгах, работе, здоровье…»
Однако существуют другие честолюбивые варианты Arsenicum album, когда человек проявляет полное отсутствие духа соперничества. Он будет настаивать (и его поведение это подтверждает), что он только хочет выделиться и не возражает, если другие тоже могут выделиться. Ребенок прибегает из школы радостно возбужденный тем, что двенадцать человек (включая и его самого) из его класса получили оценку «5» за контрольную работу по математике. Или преподавательница хореографии, которая ведет свою подающую надежды дочь к наивысшим достижениям, точно так же ведет всех своих других учениц. Она хочет, чтобы они все стали великими балеринами. Этот Arsenicum album часто наслаждается и аплодирует достижениям, превосходящим его собственные. Он ставит на пьедестал совершенство, в ком бы оно не проявилось.
Люди несовершенны, человеческие свершения несовершенны, природа сама далеко несовершенна, научные доктрины, казавшиеся ранее незыблемыми, вытесняются новыми теориями, эталоны этики и нравственности в политике и религии постоянно меняются — следовательно, то, что сегодня кажется верным, завтра может оказаться неправильным. Поэтому Arsenicum album приходит к выводу, что добиться совершенства можно только в искусстве и, что ещё более важно, его можно удержать. Неудивительно, что Arsenicum album часто выбирает творческие профессии. Как Pulsatilla и Phosphorus привлекают люди (некоторых Phosphorus — сцена), Sulphur — наука или бизнес, Lycopodium — политика и государственные институты, а Natrum muriaticum — преподавание и руководство, так Arsenicum album с его стремлением к совершенству занимает видные позиции в рядах писателей, художников, скульпторов и композиторов. Люди этих профессий, даже будучи представителями других конституциональных типов, неизменно проявляют отличительные черты Arsenicum album. Их можно найти также среди тех, кого обычно называют «скрытыми художниками»: среди белошвеек, садовников, парикмахеров, хирургов, поваров и т. п. — все эти профессии требуют тонкого и точного художественного подхода, чтобы добиться совершенства в работе с тем материалом, который им дан.
Прекрасным примером наиболее чистого художника Arsenicum album служит Густав Флобер, французский писатель девятнадцатого века, известный как «автор авторов» за своё техническое мастерство и близкий к совершенству стиль, чья репутация опирается на одну книгу «Мадам Бовари». Он работал над этим произведением в течение семи лет, испытывая мучения по поводу каждого прилагательного, агонизируя с каждым поворотом фразы, переписывая каждую главу бесчисленное количество раз, часто тратя целую неделю на написание одной страницы для того, чтобы добиться безупречности слога.
Его творческий метод резко контрастирует с методом его знаменитого современника типа Sulphur, Л. H. Толстого, который свой роман «Война и мир» переписывал всего четыре раза (этот факт достоверно известен, поскольку Толстой диктовал весь роман своей жене по вечерам), хотя нужно было охарактеризовать свыше 500 героев романа, и то, что этот объемный и сложный историко-философский роман потребовал всего четыре черновых варианта, представляется почти невероятным.
Флобер-Arsenicum album контрастирует своей манерой работать также и с Natrum muriaticum- Phosphorus Диккенсом и с Lachesis-Достоевским, которые выпекали свои шедевры, как блинчики, регулярно, каждый год или два.
То, что нам известно о жизни этого странного француза, хорошо соответствует картине затворника Arsenicum album. Он был высокомерным, необщительным и необычно чувствительным к окружающему и к большинству людей, презирая своих соплеменников за их грубость, вульгарность, неспособность ценить настоящую красоту и за всякое другое, за что мог презирать этот сверхкритичный индивидуум всех остальных. Но в равной степени он был критичен и беспощаден и к самому себе. Ему вполне подходит то определение, которое он сформулировал для характеристики гения как «человека, способного испытывать бесконечную боль».
Должно существовать, по меньшей мере, столько разновидностей гения, сколько имеется конституциональных типов. В отличие от типичной для Arsenicum album Флоберовой «бесконечной» способности к совершенствованию, Phosphorus питает романтическое убеждение, что гений — это вдохновение, божественный дар, который в полном цвету пробивается ключом, как готовая совершенная Венера рождается из морской пены. Lachesis убеждён, что гений — это сублимированный невроз, временами сродни безумию. Гений Natrum muriaticum — это сама суть страдания, рожденная из упорного старания преодолеть встающие перед ним трудности. Гений Lycopodium легко выполняет то, что для других очень сложно, а гений Sulphur совершает подвиги, которые для других совсем невыполнимы. Гений Calcarea carbonica рождается под воздействием систематических подталкиваний и убеждений другого лица.
Arsenicum album, которые сами не являются творческими художниками и исполнителями, часто встречаются среди тех, кто содействует прогрессу искусства. Театры и балеты, концертные залы и оперы, музеи и поэтические чтения — все они переполнены публикой Arsenicum album, способной оценить искусство. Хотя и другие конституциональные типы, без сомнения, также представлены там, но именно Arsenicum album — это те, которые чаще всего и регулярно посещают и поддерживают все классические и все новые виды искусства.
Как пациенты эти личности проявляют то же неуловимое стремление к совершенству. Стремясь к абсолютному здоровью, они ни перед чем не остановятся, чтобы его добиться, и настаивают на том, чтобы все окружающие принимали участие в этом стремлении. Действительно, они могут культивировать это с таким пылом и страстью, что ставят врача в тупик. Вместо того, чтобы добиваться своей цели в той степени, которая позволила бы им вести продуктивную жизнь, они доходят до того, что здоровье практически становится их пунктом помешательства, навязчивой идеей — они раздражаются, даже приходят в ярость при малейшем нарушении нормального функционирования организма. Не иметь идеального здоровья для Arsenicum album кажется нелогичным, непонятным и совершенно несправедливым.
Семидесятипятилетний джентльмен в отличном общем состоянии пришел к врачу-гомеопату проконсультироваться по поводу небольшого костного нароста у него на запястье. Ему посоветовали оставить его в покое, поскольку он не болел. Но старик был непреклонен: «Я не хочу ничего на мне, чему быть на мне не полагается. Мы должны избавиться от этого нароста. Я не могу оставить его в покое, он меня слишком беспокоит. Если вы не можете удалить его гомеопатическим путем, то я прибегну к помощи хирурга».
Это стремление к совершенству выливается иногда в «беспокойное нетерпение» (Ганеман) при медленном процессе выздоровления (даже в серьезных случаях, таких как сердечные заболевания).
