хорошо обдуваемую со всех сторон воздухом пещеру (гроб) в саду Иосифа Аримафейского. Во избежание доступа посторонних глаз ко всему, что там происходило далее, вход завалили большим камнем. Хорощо осведомлённые в особенностях жизни иерусалимской знати досужие горожане того времени поговаривали, что из дома Иосифа в пещеру вёл хорошо замаскированный подземный ход. Потому неудивительно, что: «Пришёл также и Никодим, приходивший прежде к Иисусу ночью, и принёс состав из смирны и алоя, литр около ста» (Иоанн, 19, 39). Это может говорить о том, что, с одной стороны, увечья, полученные Иисусом во время инсценированной казни оказались достаточно серьёзными, а с другой стороны о том, что к оказанию эффективной медицинской помощи его сообщники готовились заранее. В пещеру со временем не замедлили прибыть и профессиональные реаниматоры. У Матфея (27,3) мы читаем, как спешащая в воскресение утром к гробу Мария Магдалина увидела сидящего на камне «ангела» в белых одеждах. А Лука (24,4) более прямолинейно сообщает о «двух мужах в одеждах блистающих». Но ведь белые одежды в то время в Палестине носили весьма искушённые в знахарских делах приверженцы секты ессеев, с которыми, как мы уже говорили, Иисус после своего прибытия с Востока поддерживал самые тесные отношения. Потому, у нас есть достаточно оснований события, последовавшие за распятием, трактовать следующим образом.
Перенесённый в убежище, предоставленное Иосифом Аримафейским, Иисус нуждался в серьёзнейшей врачебной помощи, что и объясняет постоянное присутствие возле него одного или двух ессеев с солидным запасом целительных снадобий (около ста литров). Позже возникла необходимость поставить возле входа в пещеру второстепенное, но заслуживающее доверие лицо, которое должно было успокоить сторонников и родственников Иисуса, объяснить его отсутствие и предупредить ненужные обвинения римских властей в воровстве тела и осквернении гроба.
Когда Иисус после распятия показался своим ошеломлённым ученикам, то он был далеко не бестелесным духом. Он продемонстрировал им свои руки, ноги, предложил дотронуться до тела, а затем попросил есть (Лука, 24, 36–42).
Какова же дальнейшая земная судьба Иисуса? По одной версии, Иисус жил в 45 году нашей эры в Александрии, где под именем Ормуса основал таинственный мистический орден Розы и Креста. После смерти его мумифицированное тело было надёжно спрятано в окрестностях Ренн — ле — Шато (Франция).
Но есть и другая версия. Она изложена в священной «Бхавишья Махапурана», написанной на санскрите. Это ведический источник сообщает, что Иисус в сопровождении своей матери Марии и Фомы отправился в Дамаск. Оттуда караванным путём путники проследовали в Северную Персию, где Иисус много проповедовал и исцелял, чем заслужил имя «целителя прокаженных». Далее, согласно апокрифическим «Деяниям Фомы» и другим источникам Иисус, Мария и Фома направились в Кашмир. Мария в пути тяжело заболела и умерла. На месте её смерти, находящемся в 50 километрах от Равалпинди (Пакистан) сейчас находится маленький городок Марри, названный в её честь. Могила Марии является святыней и в наши дни.
Похоронив мать, Иисус пошёл дальше — к озёрам у подножия Гималаев. Здесь он оставил свой след в Шринагаре — столице Кашмира. Дальше Великий Путник последовал далеко вглубь Гималаев и Тибета. Сокровенная индийская легенда гласит, что он ещё раз побывал в легендарной Шамбале, где держал экзамен перед Космическими Учителями и был посвящён в Их Великое Белое Братство. А вот немецкий теолог Евгений Древерман в своей книге «Функционеры Бога» отмечает, что Иисус умер в возрасте 120 лет в Шринагаре. В центре этого города находится усыпальница, названная «Ризабал», что означает «могила пророка». На древней табличке с рельефом запечатлены стопы Иисуса с чёткими следами рубцов, оставшихся после распятия. В древних манускриптах говорится о том, что Фома после смерти Марии расстался с Иисусом и проповедовал Благую Весть в Индии. Как бы там ни было, но Фома закончил свой земной путь в Мадрасе, о чём красноречиво свидетельствует собор его имени, возвышающийся ныне над могилой самого загадочного апостола.
Нам осталось выяснить, какова же была судьба жены Иисуса — Марии, и его детей. Согласно увлекательной гипотезе, изложенной М.Байджентом, Р.Леем и Г.Линкольном в «Священной загадке» (мы уже упоминали эту книгу в начале нашего изложения), жена и дети Иисуса, которые родились у него между 16 и 33 г.н. э., покинули Палестину и после долгих лет скитаний осели в еврейской общине на юге Франции. В течение V века потомство Иисуса породнилось с отпрысками королей франков и произвело на свет меровингскую монархическую династию. Меровинги, в свою очередь, дали начало династии Габсбургов, которая долгое время правила Австро-Венгерской империей. Впрочем, это уже отдельная история, достойная захватывающего исторического детектива…
Всё изложенное нами вовсе не умаляет величие Личности и всемирной миссии Иисуса Христа. Напротив, они наполняют их реальным человеческим измерением. Измерением, достойным Великого Сына Человеческого.
5. Элементы эзотерической космогонии в поэме — сказке А.С. Пушкина
Как любой творческой личности, великому русскому поэту Александру Сергеевичу Пушкину (1799 — 1837) были присущи незаурядный интеллект, соединённый с неисчерпаемыми запасами интуиции и воображения. Незамысловатые сюжеты старинного русского фольклора могучей волей его творческого пера превращались в грандиозные феерии, наполненные «вечными» образами общечеловеческого «коллективного бессознательного» (или «информационного поля», как принято сейчас говорить).
Проанализировать символику сюжетов творческого наследия поэта — благородная задача, которая ждёт своих исследователей. Наша цель несколько скромнее. Мы возьмём всего лишь один сюжет хорошо известного даже маленьким детям произведения — «Сказки о мёртвой царевне и о семи богатырях» — и попробуем сравнить этот сюжет с образами древневосточной космогонии. Для этого напомним читателю краткое содержание пушкинской сказки.
Живут себе царь и царица. Живут в обстановке любви и взаимопонимания. Царь отправляется в поход, а беременная царица остаётся дома ждать супруга. С тоскою и печалью она дожидается его в течение девяти месяцев. Олицетворением печального ожидания царицы стали бескрайние холодные просторы и снежные вьюги, которые она наблюдает из своего окна. Царь, наконец, возвращается, а царица от радости долгожданной встречи умирает. Перед этим она рожает дочь — царевну. Царь, попечалившись некоторое время, женится на другой, которая становится новой царицей. Она до безумия самовлюбленна и без конца смотрится в волшебное зеркало, у которого спрашивает:»Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?» И свет — зеркальце ей отвечает, что она — царица — всех милее. Отвечает до тех пор, пока не подрастает юная царевна, которая и милее, и румянее, и белее своей мачехи. К царевне сватается королевич Елисей, которому царь в наследство обещает «семь торговых городов». Тогда завистливая царица приказывает своей служанке — Чернице — отвести царевну в лес, где бросить её одну на съедение хищникам. Но царевна не пропадает и выбирается к терему, где живут семь добрых молодцев — богатырей. У них она и остаётся жить, как приёмная сестра, в обстановке доброжелательности и заботы. Но коварная царица узнаёт от волшебного зеркальца, что её соперница по красоте жива и поручает Чернице отравить царевну яблоком. Злая служанка находит красавицу и даёт ей отравленное яблоко. Съев его, царевна засыпает вечным сном. Семеро братьев помещают свою мёртвую приёмную сестру в хрустальный гроб, который подвешивают на чугунных цепях в глубокой пещере. Преданный жених юной царевны — королевич Елисей — начинает поиски своей возлюбленной. О её местонахождении он спрашивает у Солнца, Месяца и Ветра. Ветер и раскрывает Елисею тайну мёртвой царевны. Влюблённый королевич приходит в пещеру и бросается от горя на хрустальный гроб. Тот разбивается, и царевна оживает. Влюблённые воссоединяются и затевают пир на весь мир.
Пусть великий Александр Сергеевич, да и поклонники его поэтической музы, простят нам фривольное изложение изящного творения, но нашего рассказа будет вполне достаточно для того, чтобы провести сравнительный анализ логики смены сказочных образов и творения мира в древних космогонических мифах (космогония — система взглядов на развитие космоса и его отдельных объектов).
Что касается древней мифологии, то историки, филологи, рилигиеведы, хорошо знающие свой предмет, склонны утверждать, что образы и символы главных мифов и религий мира восходят к древнеиндийской космогонии. В свою очередь, творцы этой космогонии эзотерической основой всех
