кругом сновали телевизионщики, суетилась протокольная служба, сурово хмурилась охрана. В общем, обставлен был визит как надо. Вот только закончилось это мероприятие ничем. Эрг купола (мэр, если по– человечески выражаться) Август Тод Третий даже объяснений не дал. Просто не впустили премьера, и точка. Хотя визит был вроде бы согласован заранее. И никто из людей ничего не смог поделать. Потоптались на приемной площадке да и уехали несолоно хлебавши. Пресса потом долго тему муссировала. А серпиенсы так ничего и не объяснили. Оно и верно, какая нужда кукловодам объясняться с марионетками?
А вот Гюрзу, в отличие от премьера, впускали днем и ночью, когда он пожелает. А все почему? Потому, что он – крайне успешный и полезный агент. Избранный. Среди людей таких кадров – по пальцам пересчитать. Серпиенсы людей не то чтобы держали за низшую расу, нет. С толковыми людьми они общались вполне нормально, но специальное имя, а с ним и неограниченный допуск в купола давали только единицам, самым толковым.
А еще самым выдающимся из самых толковых обещали инициацию. Это что–то вроде принятия в клан кандидатом в серпиенсы. Посвященным первого уровня. Из двадцати семи. На кой черт – Гюрза так до сих пор и не понял, ему и человеком неплохо жилось, но в целом против перспективы не возражал. Если ему вручат хотя бы двадцать седьмую часть могущества серпиенсов, он точно знал, что с ней делать. Конечно же, богатеть с ее помощью! Ведь такая силища, грех будет не воспользоваться.
Приемная площадка двинулась по направлению к шлюзу, но на полпути вдруг замерла и плавно отъехала назад. Это было странно, но не тревожно, иногда такое случалось. А вот когда площадка миновала исходное положение и отъехала примерно втрое дальше, Гюрза начал беспокоиться. Насколько он разбирался в процедурах доступа под купол, такой маневр был первым признаком чрезвычайной ситуации. Скорее всего, в шлюзовом отсеке сейчас звучал сигнал тревоги, а серпиенсы деловито занимали места согласно боевому расписанию.
Гюрза растерянно оглянулся. На километр вокруг не было ни одной подозрительной машины или какого–нибудь любопытного прохожего. Всех машин и людей перед куполом было раз–два и обчелся. «Лексус», а в нем два человека. Агент и водитель. Что один, что другой – вполне проверенные кадры. Почему вдруг сработала сигнализация, было решительно непонятно.
Гюрза вдруг почувствовал неприятный зуд буквально во всем теле. Агенту казалось, что через него пропускают слабый ток. Невыносимо хотелось почесаться, но было не ясно, с чего начать.
– Что за… чертовщина? – процедил Гюрза.
– Даже зубы чешутся, – не оборачиваясь, сказал водитель. – Все. Колпак.
– В смысле? – Гюрза снова взглянул в окошко.
О каком колпаке толкует водитель, ему стало ясно и без дополнительных пояснений. Площадку накрыл миниатюрный купол. Он был не «бриллиантовым», как тушинский, а мутным, будто бы из матового стекла, и «муть» словно плыла по его стенкам.
«Похоже на «Мартини» с водкой, – подумалось агенту. – Встряхнутый, но не взболтанный. Что же случилось, почему нас изолировали?»
– Люди, – вдруг прозвучало откуда–то сверху.
Гюрза поежился. Этот «голос свыше» был дурным знаком. В нем имелись странные интонации, но Гюрзу встревожило не это. Ему не понравилось обращение. Оно явно не сулило агентам ничего хорошего. Так серпиенсы обращались к обычным людям, не к агентуре.
Гюрза невольно втянул голову в плечи и поднял взгляд к потолку. На потолке не было динамиков, только пара дефлекторов климатической системы и сложенный экран видеоплеера, но голос звучал сверху, так что невольное желание посмотреть вверх было вполне оправданным.
Водитель тоже запрокинул голову, но не обернулся. Для него голос звучал из другой точки над головой. Откуда–то из района люка.
– Сидите неподвижно, – после многозначительной паузы приказал «голос».
Гюрза хотел кивнуть, но вовремя себя одернул. Неподвижно, значит, неподвижно. Серпиенсы требовали, чтобы их понимали с первого слова и понимали буквально. А вот насчет вопросов «голос» ничего не сказал. Значит, спрашивать не возбранялось.
– Что–то не так? – негромко спросил агент.
– Машина заминирована, – коротко ответил «голос».
– Кем?! – Гюрза удивленно вскинул брови.
Прежде чем ответить, вступивший в диалог с людьми серпиенс почему–то решил расширить свое виртуальное присутствие. Если честно, лучше бы он этого не делал. От обилия нештатных ситуаций за столь короткий промежуток времени Гюрзу начало слегка потряхивать.
Крыша «Лексуса» на миг стала прозрачной, а затем исчезла вовсе. Что это за фокус – очередная виртуальная фишка или же серпиенсы испортили машину на самом деле, – люди поняли не сразу. Не будь над площадкой мутного колпака, было бы проще определить, реально исчезла крыша или нет, например, по движению воздуха, но под мини–куполом стоял полнейший штиль, так что… Впрочем, стало немого теплее и появились летние запахи: прелой травы, земли и цветочной пыльцы. В кондиционированном воздухе закрытой машины ничего такого не витало.
Водитель едва заметно качнул головой. Превращение джипа в кабриолет он явно не одобрял. Гюрза был полностью с ним согласен. Полюбоваться двухметровой голографической фигурой серпиенса, возникшей прямо по курсу, люди могли бы и через лобовое стекло. Но у существа, похожего на человека, только с глазами змеи и сердцем дракона, как говорили о себе сами серпиенсы, имелись собственные понятия о том, что следует делать, а что нет.
И машину серпиенсам было не жалко, ведь для чужаков это не шедевр автостроения, а так, допотопная колымага аборигенов. Гюрза с сожалением покосился на срезанную, будто бритвой, переднюю стойку и уполовиненное ветровое стекло. Хорошо хоть головы людям заодно не срезали.
Изображение серпиенса медленно сместилось вправо и протянуло руку Гюрзе.
– Выходи.
– Я? – уточнил агент.
– Ты. Один.
Агент быстро выбрался из машины и встал перед серпиенсом, чуть склонив голову. Смотреть на двухметровую голограмму исподлобья было неудобно, но правила есть правила. Стоять перед начальством с гордо поднятой головой не полагалось. Серпиенсы любили, чтобы к ним обращались с почтением. Даже когда беседовали с людьми на расстоянии.
А Гюрзе было и нетрудно. Неудобно, но нетрудно. Ведь, если честно, смотреть в жутковатые немигающие глаза с вертикальными зрачками – удовольствие ниже среднего. Лучше уж пялиться на грудь хозяина. Кстати сказать, на довольно интересную грудь. Гюрза вдруг осознал, что стоящий напротив серпиенс не хозяин, а хозяйка. Облегающий серебристый костюм подчеркивал совершенные формы женщины, не оставляя сомнений – агентов встречала очаровательная поработительница.
Агент невольно хмыкнул. Очаровательная? Ну, для змеи, возможно, и очаровательная. Гюрза заставил себя поднять взгляд выше и тут же забыл о всякой иронии. Прорезанные вертикальными щелочками зрачков изумрудные глаза женщины немного пугали, но в целом она была красива, как богиня. Чужая богиня, порожденная враждебным миром, и все–таки прекрасная. На какое–то время агент замер и даже затаил дыхание, будто бы опасаясь неловким движением или слишком резким выдохом развеять очарование момента.
На женщину–серпиенса поведение шпиона никакого впечатления не произвело. Она вряд ли даже заметила, с каким восхищением смотрит на нее человек. Все ее внимание было сосредоточено на машине и оставшемся в ней шофере.
– Ты не боишься, – констатировала она, обращаясь к водителю. – Почему?
– Чего бояться–то? – Шофер смерил взглядом серпиенса, а затем Гюрзу.
Во взгляде водителя не было никакого почтения. Наоборот, он смотрел враждебно и даже презрительно. Гюрза удивленно поднял брови. Что за бравада?
– Ты знал, что в машине бомба?
– Не бомба, а мина, – дерзко поправил хозяйку шофер. – Фугас. Рвануло бы так, что мама не горюй. Жалко, не доехал.
