Иль дух мой совершенно изнемогИ замолчит, ища отдохновенья, —Хоть он хотел бы властно потрястиОбычай и насилия Закона,И Землю к царству Правды привести,Священнее, чем лира Амфиона?Надеяться ль, что буду сильным вновь,Иль Смерть меня погубит и Любовь?11А ты? Чт_о_ ты? Я знаю, но не смеюСказать. Пусть это скажет голос дней.Но бедностью чрезмерною твоею,Задумчивостью светлою своей,Нежнейшими улыбками, слезамиПророческий ты воплощаешь сон.И этим всем, и кроткими словамиМой страх, заветный страх мой покорен:В твоих глазах, в твоей душе нетленнойОгонь весталки вижу я бессменный.12Мне говорят, что ты была нежнаОт самого рождения, — о, ЧадоРодителей блестящих. — Да. Одна,Чья жизнь была как звездный лик для взгляда,Тебя одела ясностью своейИ от земли ушла, но в дыме буриТы все хранишь сиянье тех лучей.Твои глаза таят всю глубь лазури,И именем бессмертным твой отецТебе дает приют и в нем венец.13Единый зов из многих душ могучихВосстал, как громкий гул трех тысяч лет;И шумный мир молчал. В песках сыпучих,В пустыне, песнь о днях, которых нет,Так внемлет путник. Вздрогнули тираны,Затрепетали бледные ханжи,Насилие, заботы, и обманы,И чада Суеверия и ЛжиОставили сердца людей на время,Зловещее свое убрали бремя.14Бессмертный голос правды меж людейЖивет и медлит! Если без ответаОстанется мой крик и над моейЛюбовью к людям, и над жаждой светаГлумиться станет бешенство слепых,О, друг мой, ты и я, мы можем ясно,Как две звезды меж облаков густых,В ночи мирской светиться полновластно,Над гибнущими в море, много лет,Мы будем сохранять свой ровный свет.
Песнь первая
1Когда, как краткий блеск непрочной славы,Во Франции последний сон увял,От темных снов, исполненных отравы,Я встал и поднялся к вершине скал,На мыс, что над пещерами вздымался,Вокруг которых пел седой прибой;Рассвет вкруг каждой тучки занимался,Горел в волнах, в пустыне голубой, —Но вдруг Земля шатнулась в основанье,Как бы в своем предсмертном содроганье.2Внезапно прошумел ворчащий гром,В раскате он прошел над глубиною,С поспешностью, вверху, внизу, кругом,Туманы разрастались пеленою,Они ползли и, сумрачно сплетясь,Укрыли солнце молодое, —