25Из мирных сел, от долов молчаливых,Красивейших из горных дочерейВлачим туда, где свет вещей красивыхПятнается навек в душе своей;Ряд лет прошел и сжал свои посевы,И не было мышления во мнеДо той поры, как очи нежной ДевыБлеснули мне, горя в своей весне;В ней жизнь моя, — я только отраженье,Я дым костра, — и ждет уничтоженье.26Ее везут к Тирану во дворец!' —Он смолк и сел у паруса, согбенный,Как будто был в его душе свинец;И плакал; между тем над влагой пеннойКорабль бежал, покуда за звездойЗвезда не стала гаснуть, и МатросыТолпились вкруг меня, и РулевойГлядел, — в душе у каждого вопросы, —И Капитан смотрел в немой тоске,В нем скорбь была — как в вечном роднике.27'Проснитесь! И не медлите! Скорее!Ты стар. Надежда может молодить.Любовь, Надежду с Юностью лелея,Связует их, свою дает им нить.На нас глядят созвездья с небосклона.Жива ль в вас правда? Жалость есть ли в васК другим сердцам, чтоб жгучий яд погас? —Свободны будьте, — вмиг от тьмы проснемся.Клянитесь! — И вскричали все: 'Клянемся!'28Тьма дрогнула, как будто тяжкий громПроснулся в отдаленном подземелье,И отклики на берегу морскомЗарокотали, точно ночь, в веселье,С Землей и с Небом в празднике слилась,Свободу торжествуя, в честь которойСемья матросов радостно клялась;Раздвинулись тяжелые запоры,И пленницы, при факелах, толпой,На палубе сошлись во мгле ночной.29Нежнейшие чистейшие созданья,В глазах у них виднелася весна,Святилище дремотного мечтанья,Где мысль еще не нарушала сна,На их челе тяжелое мученьеЕще не начертало страшный след.Была свобода им — как сновиденье,Но через миг, поняв, что рабства нет,Они слились в словах, в улыбках нежных,В восторгах молодых и безмятежных.30И лишь одна в безмолвии была,Она была нежней, чем день лучистый,Она была, как лилия, светлаПод прядями акации душистой;Но бледность переменная ее,Как переменность лилии от тени,Являла грусть; дыхание своеСдержавши в неге сладостных мучений,Тот Юный встал, я руки их взяла,И счастьем их я счастлива была.
