- Надеюсь, порез на ноге зажил?
- Да, вполне… Спасибо, - неохотно прибавила она. Уиклифф с молчаливым любопытством продолжал ее рассматривать. Под его взглядом Бринн напряженно заерзала.
- Вам действительно лучше уйти, милорд. Вы почетный гость, и вам не следует покидать общество.
- Вы обещали потанцевать со мной.
- Ну, здесь я не могу с вами танцевать.
- Почему нет?
- Потому что… Разве вы не понимаете? Девушке неприлично оставаться наедине с мужчиной.
- Вы так считаете? Пару дней назад я не слышал от вас подобных возражений.
Бринн перевела дыхание.
- Я составила о себе превратное представление и знаю об этом. Но, несмотря на это, я не та женщина, за какую вы меня принимаете.
- И за кого я вас принимаю?
- За женщину, которой льстит ваше внимание. Обычно я не веду себя так… распущенно.
- Жаль.
Бринн старалась не замечать искорок смеха, плясавших в его глазах.
- Смею вас уверить, мне стыдно за свое тогдашнее поведение, но и вы вели себя не лучше. И все же, полагаю, ничего иного нельзя было ждать от распутника.
- Вы считаете меня распутником, потому что я повел себя с вами как с женщиной, которая мне нравится, а не так, как с леди?
- Я считаю вас распутником, потому что наслышана о вас. Даже здесь, в глуши, в Корнуолле, известно о ваших легендарных похождениях. - Бринн окинула его взглядом, полным высокомерного презрения. - Пусть мне не выпала удача принимать участие в светских столичных раутах, но у меня есть друзья, которые снабжают меня правдивой информацией, и ваше менее чем достойное прошлое стало притчей во языцех. Вы знамениты своими победами, и у меня нет ни малейшего желания стать одной из тех, кого вы завоевали. Он улыбнулся и покачал головой:
- Вы знаете, насколько вы уникальны? Знаете ли вы, сколько женщин пытались организовать такого рода компрометирующие ситуации, чтобы принудить меня к браку?
Нетрудно догадаться. Лорд Уиклифф считался крупной добычей не только из-за своей красоты. Ради его титула и богатства женщины могли пойти на все, что угодно, лишь бы заполучить его в мужья. Если верить Мередит, немало женщин забирались к нему в постель в попытке добиться от него предложения руки и сердца.
- Что касается меня, - решительно заявила Бринн, - вы можете быть спокойны. Со мной вашей холостяцкой жизни ничто не угрожает. Напротив, это вы представляете собой угрозу. Вы навлекаете на меня позор, уединяясь со мной таким вот образом. Позор и даже хуже того. Если нас застанут вдвоем, моя репутация будет разрушена.
Уиклифф положил руку на спинку кушетки за спиной Бринн.
- Вас так беспокоит ваша репутация?
- Очень беспокоит.
Он приподнял кисть, словно невзначай прикоснувшись к ее затылку.
- Ваши волосы такие яркие, горят словно огонь. Они выглядели темнее тогда. Почти каштановые. Наверное, потому, что были влажными.
Бринн тревожно замерла. Ей не нравилось то, что творилось с ней от его легких прикосновений.
- Хотя, распущенные, они нравились мне больше. - Голос его перешел в хрипловатый, чувственный шепот. - Но мне бы еще больше хотелось увидеть их разметавшимися по моей подушке.
Бринн усмотрела насмешку в его тоне заправского соблазнителя и разозлилась. Вскочив с кушетки, она повернулась к нему лицом.
- Я не позволю вам шутить со мной, лорд Уиклифф. Глаза его потемнели.
- Уверяю вас, я с вами не шучу, сирена. Я как никогда честен. Я хочу вас и признаю это. Иначе я не был бы мужчиной.
Бринн раздраженно повела плечом, прижимая к груди книгу.
- Не сомневаюсь, что вы меня хотите. Так все говорят. Но вашему сладострастию есть вполне разумное объяснение.
- Разве?
- Да. Я проклята.
- В самом деле? - с явным скепсисом переспросил он.
- Да, это так. Спросите любого из местных, и вам подтвердят. Моя прабабка была легендарной красавицей. И она отбила любовника у цыганки. В отместку цыганка наложила на нее родовое проклятие. Женщины нашего рода обречены, очаровывать мужчин, но если осмелятся ответить взаимностью мужчине, который их полюбит, любовь их заканчивается трагически - смертью мужчины, которому они отдали сердце.
- И вы верите в это… в это проклятие?
- Верю, - со всей серьезностью ответила Бринн. - Почти все женщины моего рода переживали трагедию в любви.
- Включая вас? Боль исказила ее черты при воспоминании.
- Мой первый ухажер погиб, когда мне было шестнадцать. Он утонул в море. Удивительно, что никто вас до сих пор не предупредил о том, что со мной опасно иметь дело, - добавила она, не в силах скрыть горечи.
Но скепсис его трудно было чем-то поколебать. Бринн не знала, как его вразумить.
- Можете мне не верить. Спросите любого - все знают о той опасности, что мы собой представляем. Мы притягиваем толпы мужчин, но счастья это никому не приносит.
- Толпы? - с циничной усмешкой переспросил Уиклифф. Но возможно, пренебрежение опасностью проистекало из его неуемного самомнения. - Посмотрим, правильно ли я вас понимаю. Из-за цыганского проклятия я, скорее всего сначала потеряю из-за вас голову, а потом и жизнь?
- Жизнь вы не потеряете, если я не отвечу вам взаимностью. Но сопротивляться влечению ко мне вы не сможете, это точно.
Он дружески ей улыбнулся:
- Вы, конечно, понимаете, что, подвергая сомнению мою способность контролировать свои эмоции, наносите мне оскорбление.
Бринн вцепилась в книгу.
- Я понимаю ваш скепсис, но, поверьте, глупо не принимать проклятие всерьез.
- Я думаю, вам придется это доказать. Брови ее поползли вверх.
- Доказать?
- Да. Нам следует проверить, так ли все на самом деле, как вы говорите.
- И как вы предлагаете это проверить?
- Поцелуйте меня. Бринн уставилась на него:
- Вы шутите?
- Вовсе нет.
- Я думаю, что наш прошлый поцелуй уже все доказал. Вы должны помнить, как все закончилось, когда вы…
- Я все хорошо помню, - сухо ответил он. - Положите книгу и подойдите сюда, дорогая.
Бринн не двигалась с места, и Уиклифф приподнял бровь, вопросительно глядя на нее.
- Вам бы понравилось, если бы ваши знакомые услышали о том, как я застал вас в бухточке, мисс Колдуэлл? Ваши братья, к примеру? Не думаю, что им понравится то, что вы разгуливаете по окрестностям в полуголом виде.
Она недоверчиво прищурилась, но вскоре сомнения сменилось гневом.
- Вы меня шантажируете.
- Нет, я всего лишь оказываю на вас разумное давление.
- Но зачем вы это делаете? В отместку? - Она презрительно скривила губы. - За то, что я осмелилась
