Круги на песке

Как кошка воробья.
Поймаю — и в два счета
Проткну его пером.
Подобная охота
Не кончится добром.
Пускай оно витает
Свободно в вышине,
Пускай в тумане тает,
Взлетает на волне,
Пускай оно вовеки
Не встретится со мной…
Рассказывают греки.
Запахло стариной.
И снова, снова, снова
Я слышу: в тишине
Непойманное Слово
Летит навстречу мне.

МУЗЫКА

Осел на лире вздумал прозвенеть.
Разок сыграл — и зарыдал от муки:
— Какие уши надобно иметь,
Чтоб вынести такие звуки!

ПОЧЕМУ СОЛОВЕЙ ПОЕТ, А ВОЛЧИЦА ВОЕТ

Мы простим нашим предкам отсталость,
Ненаучный к природе подход.
Из того, что от греков осталось,
Мы припомним такой анекдот:
Соловью обещала волчица,
Что она, мол, его пощадит,
Если станет он певчею птицей,
Если песнями ей угодит.
С той поры соловью и не спится,
Надрывает он душу свою.
А волчица
Грустит и томится,
Подвывая в ночи соловью.
И она напрягает усилья,
Чтоб, как он, воспарить в вышине,
И она уже чувствует крылья
Где-то там, у себя на спине, —
Чтоб от суетных дел и привычек
Прямо к звездам рвануться во мгле…
Но мелькнет за кустами добыча —
И волчица опять на земле.
До чего же печальна развязка!
Словно язва на светлом лице:
Поначалу высокая сказка
И житейская проза — в конце.
И сегодня случается встретить
Этот старый-престарый сюжет.
Мы такие же древние греки,
Только младше на тысячу лет.

ЛЕПИЛ ПИГМАЛИОН…

Лепил Пигмалион
Красотку Галатею.
Извлек из глины он
Прекрасную идею:
Идею рук и ног,
Кудрей, густых и длинных…
А может, не извлек —
Вложил идею в глину?
Ведь глина — прах, балласт,
Бездушная порода.
Но ты хотя бы раз
Вложить в нее попробуй
Все то, о чем тужил,
Одним резцом владея…
Но, может быть, вложил
Он вовсе не идею?
Над глиною корпя,
Не думая о чуде,
Вложил всего себя
В несбыточные груди.
Лепил Пигмалион…
От дел земных отринув,