Круги на песке

Сто лет после Мюнцера. Кастель Сант-Эльмо. Тюрьма.
Кромешная тьма, над которой в веках вознесется
Такой же мятежный, не знающий страха Фома,
Сквозь тьму подземелий пробившийся к «Городу Солнца».
Как мир этот тесен и как бесконечен срок,
Который тебе в этой затхлой могиле отпущен!
Фома Кампанелла, с тобою всевидящий бог,
Тюремщик всевидящий и вездесущий.
Но тщетны усилья и каменных стен, и оков,
Всевидящих стражей и прочих союзников мрака.
Фома Кампанелла пробьется сквозь толщу веков,
А им никогда не подняться из бренного праха.

А время идет. После Мюнцера двести лет.
И, смертью своей прерывающий жизни молчанье,
Священник из Реймса, крестьянский философ Мелье
Оставит потомкам свое «Завещанье».
Он бога отвергнет, тиранов земли проклянет,
Он голос поднимет в защиту веками безгласных.
И с жизнью покончит. И кара его не найдет,
Поскольку над мертвым владыки не властны.
Неправда, что смерть налагает молчанья печать,
Вы только сказать свое слово сумейте.
Порою для этого нужно всю жизнь промолчать,
Чтоб вдруг, заглушая живых, заговорить после смерти.

Как мчатся века! После Мюнцера — триста лет.
Но год двадцать пятый, как прежде, в мятежники призван.
Сенатская площадь. Российской империи цвет,
Сомкнули ряды перед строем веков декабристы.
И будет Россия отныне нести этот пламенный стяг,
И падать, и гибнуть, и дальше идти — до предела.
И будут шагать по бескрайним российским степям
И Мюнцер, и добрый Мелье, и неистовый Кампанелла.
О них, об ушедших, потомки напишут тома
И каждого жизнь не годами — веками измерят.
И скажут потомки, что богу неверный Фома
Остался навек человечеству верен.

БАЛЛАДА О СТАРОМ ДУБЕ

Растет над Рейном старый дуб,
Свидетель древний.
Сейчас он, может, стар и глуп,
Но было время…

Не то что села — города
Летели прахом.
Он мог бы Мюнцеру тогда
Пойти на плаху.

Он мог пойти. Другие шли
Без размышлений.
Другие резали и жгли —
Такое время.

Его куда-то звал простор.
В порыве юном
Он мог пойти и на костер
Джордано Бруно.

А мог бы просто здесь, в лесу,
Раскинув ветви,
Подставить свой могучий сук
Под чью-то петлю.

Но он, иную часть избрав,
Не шел со всеми.
И кто был прав, а кто не прав,
Решило время.

И в этом дней его итог
И жизни целой:
Он очень много сделать мог,
Но он — не сделал.

ЛЕЙПЦИГСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ, 1766 ГОД

Так легко в молодые годы