к тиражу первой серии. Как вы уже знаете, она включала в себя девяносто лотов и обещала поэтому быть довольно продолжительной.
Итак, шесть девочек начали действовать с размеренностью автоматов при напряженном, ни на миг не ослабевающем внимании публики. Действительно, поскольку размер выигрыша возрастал с каждым новым номером, соответственно росло и волнение присутствующих, и никому в голову не пришло бы покинуть свое место, даже тем, чьи номера уже не могли претендовать на выигрыш.
Тираж длился уже целый час, но ничего серьезного пока не произошло. Замечено было, однако, что номер 9672 еще не вышел, что лишило бы его всяких шансов на главный выигрыш в сто тысяч марок.
— Вот хорошенькое предзнаменование для негодяя Сандгоиста, — сказал один из соседей профессора.
— Ба! Странно, если на него свалится главный выигрыш! — отозвался другой. — Пусть даже он и владеет знаменитым билетом.
— Да, и в самом деле знаменитым! — согласился Сильвиус Хог. — Но только не спрашивайте меня, почему это так!.. Я не смог бы вам объяснить.
Тут начался тираж второй серии, включающей в себя девять лотов. Этот тираж обещал стать весьма интересным, поскольку девяносто первый номер падал на выигрыш в тысячу марок, девяносто второй — в две тысячи и так вплоть до девяносто девятого, равнявшегося девяти тысячам. Третья же серия, как вы помните, состояла из одного-единственного лота.
Номер 72521 выиграл пять тысяч марок. Билет этот принадлежал одному бравому моряку здешнего порта; присутствующие удостоили его бурными аплодисментами и возгласами, которые счастливец принял с подобающим достоинством.
Следующий номер — 823752 — выиграл шесть тысяч марок. Какова же была радость Сильвиуса Хога, когда Жоэль сообщил ему, что билет принадлежит очаровательной Зигфрид из Бамбле!
И вот тут-то произошел инцидент,[121] ввергший публику в волнение, вылившееся в глухой ропот. Когда вытащили номер 97, тот, что выигрывал семь тысяч марок, все на мгновение решили, будто судьба наградила Сандгоиста хотя бы этим лотом.
Ибо выигрышный номер оказался 9627! Стоило лишь поменять местами две последние цифры, и он оказался бы билетом Оле Кампа.
Два следующих номера вышли совсем далекими от упомянутого выше: 775 и 76287.
На этом вторая серия завершилась. Оставалось разыграть последнюю — в сто тысяч марок.
Волнение зрителей к этому моменту достигло апогея,[122] — трудно было представить себе весь накал страстей в зале.
Сперва он заполнился приглушенным гулом голосов, который захватил двор и прилегающие улицы. Прошло несколько минут, пока присутствующие не утихомирились; наконец воцарилось глубокое молчание. Публика буквально застыла в напряжении. В этой тишине таилось нечто вроде страха, если нам позволено сделать такое сравнение: того страха, который охватывает толпу в тот миг, когда приговоренный к смертной казни показывается на эшафоте. Только на сей раз кто-то неизвестный приговаривался к выигрышу в сто тысяч марок, а не к тому, чтобы потерять голову, — разве что от счастья.
Жоэль, скрестив руки на груди, рассеянно смотрел на объятую трепетом толпу и, по всей видимости, оставался самым спокойным в зале.
Гульда же сидела, склонив голову на грудь, и думала только о своем бедном Оле. Временами она машинально искала его взглядом в толпе, словно он мог появиться здесь в последний момент.
Что же до Сильвиуса Хога… Нет, мы не в состоянии описать чувства, владевшие им в ту минуту!
— Тираж выигрыша в сто тысяч марок! — объявил председатель.
Какой голос! Казалось, он исходил из самой глубины сердца этого напыщенного господина. Объяснялось все очень просто: он обладал большим количеством билетов, которые еще не вышли в тираж и, стало быть, могли претендовать на главный приз.
Первая девочка вынула номер из левой крайней урны и показала его собравшимся.
— Нуль! — провозгласил председатель.
Этот номер не произвел большого впечатления, — казалось, все присутствующие были готовы к тому.
— Нуль! — опять выкрикнул председатель, сообщая следующую вынутую цифру.
Два нуля! Это означало, что теперь шансы увеличиваются для всех номеров от одного до девяти тысяч девятисот девяноста девяти. А билет Оле Кампа, как мы уже говорили, носил номер 9672.
Странное явление: Сильвиус Хог начал ерзать на своем стуле, двигая его так, словно тот был на колесиках.
— Девять! — назвал председатель номер, вынутый третьей девочкой из третьей урны.
Девять!.. То была первая цифра на билете Оле Кампа!
— Шесть! — продолжал председатель.
И действительно, четвертая девочка показала шестерку собравшимся, чьи застывшие взгляды были направлены на бедняжку подобно заряженным пистолетам и ввергли ее в крайнее смущение.
Теперь шансы на выигрыш сократились до одного из ста, то есть падали на номера от одного до девяноста девяти.
Неужто билет Оле Кампа доставит выигрыш в сто тысяч марок этому презренному Сандгоисту?! Вот уж когда придется усомниться в милости Господней!
Пятая девочка опустила руку в урну и вынула пятый номер.
— Семь! — сказал председатель таким сдавленным голосом, что его едва расслышали в первых рядах.
Но если его и не услыхали, то цифру-то увидели все, и теперь пять девочек показывали публике сложившийся номер:
После этого выигрышный номер должен был прийтись на одну из цифр между 9670 и 9679, иными словами, на одну из десяти.
Напряжение присутствующих достигло предела.
Сильвиус Хог вскочил с места, схватив за руку Гульду Хансен. Все взгляды устремились на несчастную девушку. Она пожертвовала последними воспоминаниями о своем женихе, неужто тем самым она лишилась состояния, которое он мечтал получить для них обоих?!
Шестая девочка никак не могла засунуть руку в урну, так сильно она дрожала, бедная малышка. Наконец номер был вынут.
— Два! — вскричал председатель и рухнул на стул, сраженный пережитым волнением.
— Девять тысяч шестьсот семьдесят два! — провозгласил один из его помощников звонким голосом, слышным во всем зале.
Это был номер билета Оле Кампа — билета, находившегося теперь в руках Сандгоиста! Все это знали, и все слышали, при каких обстоятельствах ростовщик завладел им. Вот почему гробовая тишина встретила это объявление вместо громового «ура!», от которого зазвенели бы стекла университета, находись билет в руках Гульды Хансен.
Неужто этот жулик Сандгоист сейчас заявится сюда, чтобы получить главный выигрыш?
— Номер девять тысяч шестьсот семьдесят два выиграл сто тысяч марок! — повторил помощник. — Кто претендует на этот выигрыш?
— Я!
Чей голос откликнулся на вызов? Уж не ростовщика ли из Драммена?
Нет! Он принадлежал молодому человеку — исхудавшему, с бледным лицом, носящим следы долгих страданий, но живому, да-да, живому.
Услышав этот голос, Гульда вскочила с места и издала душераздирающий крик, разнесшийся по всему залу. Потом начала падать…
Но молодой человек, растолкав толпу, бросился к Гульде и успел подхватить на руки потерявшую сознание девушку.
Это был Оле Камп!
