Полисмен был контроллером! Я всмотрелся в его лицо, оно казалось абсолютно нормальным. Но в мозгах у него сидел чужак с другой планеты — дьявольская, омерзительная улитка. В глубине человеческих глаз мерцало что—то зловещее.
— Ничего об этом не слышал, — соврал я.
От его пристального взгляда у меня внутри все похолодело.
— А ты мне кого—то напоминаешь, — сказал он. — Ты похож на парня, которого зовут Том.
— Это мой брат, — пояснил я твердым, насколько это было возможно, голосом. Мне никак не удавалось отделаться от ощущения, что передо мной стоит не просто коп, а настоящий Йерк. Не человек, а контроллер. Человеческий мозг, попавший в рабство.
— Вот как? Оказывается, Том — твой брат? Что ж, отличный парень, могу сказать. Знаю его по «Сопричастности» — мы присматриваем за клубом. Прекрасное заведение, тебе, наверное, тоже стоит туда зайти.
— Пожалуй. Том меня уже пригласил.
— У нас там скучать не придется.
— Уж я думаю.
— Ладно. Если что—то услышишь о тех, со стройплощадки, сразу же дай мне знать. Хочу предупредить: они вполне могут сочинить какую—нибудь небылицу, чтобы отмазаться. Но ты же не дебил, чтобы поверить их вздору, не так ли?
— Да он у нас настоящий гений, — уверил полисмена Марко.
Черно—белая машина отъехала.
— Итак, правило номер один, — решительно сказала Рэчел. — Не делать ничего, что может привлечь внимание людей. Все придется хранить в полной тайне, абсолютно все. Но трансформации — в особенности.
Кэсси выглядела смущенной.
— Да, с моей стороны это было глупостью.
Но если бы вы знали, как здорово скакать, прыгать, нестись во весь опор по зеленой траве! — А как тебе удалось вернуться в одежду? спросил я. — Когда мы с Тобиасом… В общем, хорошо, что девчонок рядом не оказалось.
Для этого требуется практика и. одежда нужна облегающая. Сначала я попробовала в куртке. Естественно, она свалилась с меня. Не знаю, что делать зимой.
— С этим не возникнет никаких проблем, заверил нас Марко. — Потому что не будет никаких превращений!
— Очень может быть, что Марко прав, — заметила Рэчел. — Все—таки мы еще только дети. Мы должны найти какую—то важную шишку и все рассказать. Рассказать человеку, которому можно доверять.
— А некому доверять—то, — уныло сказал Тобиас. — Любой прохожий может оказаться контроллером. Ошибись мы — и все, кранты. Тогда весь мир обречен.
— Я не хочу отказываться от превращений, сказала Кэсси. — Представляете, как много мы можем сделать с таким даром? Не удивлюсь, если мы научимся разговаривать с животными. Мы поможем тем, кто стоит на грани вымирания.
— На грани вымирания сейчас стоит человечество, Кэсси, — спокойно напомнил ей Тобиас.
— А ты что скажешь, Джейк? — Она повернулась ко мне.
— Я? Не знаю. Марко прав, нас всех могут убить. Рэчел тоже права: по правде говоря, эта задачка — не для наших голов. — Я замялся, мне вовсе не нравилось то, что предстояло сказать дальше. — Но прав и Тобиас. В опасности весь мир. А мы не можем никому довериться.
— Так что же нам делать?— с нажимом спросила Рэчел.
— Ха, неужели ты думаешь, что такие вопросы решаю я?
— Тогда давайте голосовать, — предложила Рэчел.
— Голосую за то, чтобы мы дожили до тех лет, когда выдают водительские права, — сказал Марко.
— Голосую за то, к чему призывал андалит. Нужно бороться, — сказал Тобиас.
— Да ты и в драке ни разу не участвовал, фыркнул Марко. — Ты·даже в школе не смог справиться с какой—то шпаной! А сейчас кулаки вдруг зачесались на Виссера Третьего?
Тобиас промолчал, только шея у него налилась кровью.
— Присоединяюсь к Тобиасу, — решительно заявила Рэчел, смерив Марко презрительным взглядом. — Жаль, что мы не можем спихнуть . это дело на кого—то другого. Очень жаль.
— Давайте—ка подумаем, — предложила Кэсси. — Решение будет серьезным. Речь идет не о том, что надеть: джинсы или юбку.
Я почувствовал облегчение. Какая же Кэсси умница!
— Да, подождем немного, — согласился я. А пока никому ни слова. Все идет как раньше.
Во взгляде Марко вспыхнула искорка торжества, он, наверное, решил, что победа осталась за ним. Не знаю. По—прежнему багровый, Тобиас с благодарностью посмотрел на Рэчел.
Стараясь выглядеть как ни в чем не бывало и болтая на ходу о бейсболе, мы с Марко направились к дому. Затем обсудили «Мертвую зону—5» — последнюю версию компьютерной игры, диск с которой валялся на моем столе. Примерно за квартал до дома говорить было уже не о чем.
Какое—то время мы провели вместе в «Мертвой зоне», но в тот день не везло ни Марко, ни мне. Не знаю, как у него, но у меня душа к играм не лежала. Мысли бродили черт знает где. Неожиданно в комнату вошел Том.
— Привет, Марко. Не уступишь мне место?
Сколько, интересно, прошло месяцев с того дня, когда брат играл со мной в последний раз?
— Конечно. — Марко передал Тому джойстик.
Мы ожесточенно сражались несколько минут, и получалось у Тома неплохо. Но потом ему вдруг наскучило, он вернул джойстик, Марко и сел рядом просто понаблюдать за игрой.
— Вы ничего не слышали о возне на строй — площадке? — внезапно спросил Том.
Марко нервно заерзал.
— Что еще за возня? — спросил я.
— В газетах что—то писали, — равнодушно процедил брат. — Какая—то мелюзга вздумала развлечься фейерверками, а жители соседних домов, придурки, решили, что видят НЛО! Он расхохотался. — НЛО!
Засмеялись и мы с Марко.
— Представляете? А это просто детишки забавлялись елочными хлопушками!
— Угу, — прогудел я, пытаясь сосредоточиться на игре.
— Вы же вчера вечером шлялись где—то неподалеку, разве нет? — Угу.
— А домой возвращались через стройку?
— Мне родители запретили там бывать, — сказал' я.
— Может, хоть видели кого?
— Ни души.
— Я не собираюсь никого сдавать, — пояснил Том. — Просто мне понравилась их затея. От пары фейерверков народ чуть с ума не сошел. Надо же летающие тарелки!
— Ага.
— Летающие тарелки! — Том опять захохотал и придвинулся ближе. — Нет, в такое может поверить только тронутый. Ты же не веришь в эти россказни? В корабли пришельцев и маленьких зеленых человечков с Марса?
Я едва не ляпнул, что ни маленьких, ни зеленых среди них не было, но все же сдержался, ограничившись кратким:
— Нет.
Кивнув, Том поднялся:
— Ну и правильно. Знаешь, Джейк, давненько мы не проводили время вместе.
— Давненько.
— Вот это—то меня и огорчает. — Он громко щелкнул пальцами, как делает человек, которому в
