входе в экзометрию и на выходе из нее, и давно брошенные, вроде вашего. Их здесь, за тысячи лет галактической экспансии, миллиарды. Когда-нибудь можно будет заняться коллекционированием этой разновидности бесполезного хлама… Как же я найду тот, что нужен тебе, братик?
Вытянутый палец устремился к живой карте.
— Попробуем угадать? — спросил Ткач.
Одна из точек стремительно надвинулась, занимая собой все пространство между раздвинутых рук астрарха… Беспорядочно крутящийся, лишенный формы, ноздреватый обломок пыльно-бурого цвета.
— Еще?
Почти правильных очертаний пепельно-серый шар со вмятинами застарелых кратеров и змеящимися черными разломами, очень напоминающий собой рассохшуюся от ветхости Луну.
Палец потянулся в другой угол карты. Похоже, игра в звездную орлянку забавляла астрарха.
— Достаточно, — выдавил Кратов упавшим голосом. — Я напрасно отнял ваше время, Ткач.
— Отчего же? — Сочленения астрархова тела смешливо лязгнули. — Всякое космическое тело подчиняется простым законам небесной механики. Оно имеет начальные координаты, собственную массу и скорость. На него воздействуют гравитационные поля других тел. Почти все параметры уравнения известны. Двадцать лет пустой, неуправляемый корабль летел по воле этого уравнения, как самый тупой из метеоритов. Он мог угодить в область пространственных возмущений, вызванных перемещениями больших масс и потоков энергии при строительстве шарового скопления, и рассыпаться в атомный прах. Он мог очутиться в поле притяжения какой-нибудь из свежеиспеченных звездных систем и сгореть в недрах светила. С ним могло произойти что угодно.
— Так у меня есть надежда? — спросил Кратов.
— Это сложная задача, — задумчиво прозвенел астрарх. — Но, с другой стороны, я надолго застрял в доке после тех повреждений, что схлопотал в кометном поясе… У меня есть время, и задача имеет решение.
Ткач с лязгом подобрал под себя все лапы и стал похож на старинный дирижабль с плетеной гондолой под брюхом.
— Я найду тебе корабль, — объявил он торжественно. — Если только он еще существует… При одном условии.
— Все, что в моих, силах, — произнес Кратов, клятвенно поднимая правую руку.
— Обещай мне никогда не быть таким серьезным, братик, — хихикнул астрарх Лунный Ткач.
Конец второй книги.
