Багажник опять открыт, и те же собаки так же дружелюбно приветствовали его.
Открыл ежедневник, нашел страницу за 9 августа, перечитал названия городов, через которые предстояло ехать.
С полчаса просто рулил, «не обдумывая мысль».[159] Стал искать заправку, нашел ее за супермаркетом, потратил уйму времени, отыскивая трижды проклятую кнопку, открывающую бензобак. Полез в бардачок, достал инструкцию, уже не скрывал раздражения, нашел-таки кнопку, заправил машину, пошел платить — дал не ту карту, потом ввел неверный пин-код, бросил это дело, заплатил наличными, отъехал и сделал три круга по площади прежде, чем разобрался в своих каракулях.
Включил радио, выключил. Прикурил сигарету, затушил. Покачал головой, тут же пожалел об этом. Снова началась мигрень. Наконец, увидел нужный ему указатель. Остановился перед стоп-линией, посмотрел налево, посмотрел направо, посмотрел прямо и…
…решил поупражняться в склонении местоимений:
— Какой же я дурак. Какой же ты дурак. Какой же он дурак!
Она что-то искала в кармане фартука:
— Да?
— Здравствуйте, мне бы… Мне бы хотелось ломтик того шоколадного торта, который пекся у вас в духовке вчера вечером, примерно без четверти девять…
Подняла голову.
— Ну да, — продолжал он, теребя записную книжку с потрепанной обложкой, — понимаете… площадка для игры в петанк, гигантский караоке… Я все-таки пожалел, что не взял билет…
Она ответила не сразу, нахмурила брови и прикусила губу, чтобы не улыбнуться.
— Их было три..
— То есть?
— Три торта… В духовке…
— а?
— Да, — ответила она все также сдержанно, — у нас не принято мелочиться.
— Это я заметил.
— So?[160]
— Ну и… Может, положите мне тогда по ломтику каждого? Не глядя на него, отрезала три малюсеньких кусочка и подала их ему на тарелке:
— С вас два евро. Заплатите девушке, которая стоит рядом…
— Кейт, куда вы хотели пригласить меня?
— Наверно, поужинать. Но я передумала.
— Да?
Она уже подавала торт кому-то еще.
— А если я вас приглашу? Выпрямилась и вежливо отказала:
— Я обещала помочь им туг все убрать, на мне полдюжины малышей, а ближайший ресторан в пятидесяти километрах отсюда, ну как, нравится?
— Вы о чем?
— О торте.
Эээ… Шарлю уже было не до него… Думал, как бы выразиться поудачней, но тут его оттеснил со сцены какой-то запыхавшийся и явно раздраженный тип:
— Слушайте, это ваш сын должен сегодня вести игру «Бей, не жалей!»?
— Да, но вы попросили его взять на себя буфет.
— Ах да, конечно! Ладно, наплевать, я попрошу…
— Подождите, — перебила она его, поворачиваясь к Шарлю, — Алексис сказал мне, что вы архитектор, да?
— Ну… да.
— Значит, этот аттракцион на вас. Надо выстроить что-то из груды консервных банок, это ведь по вашей части? Жерар! Никого больше не ищите.
Пока Шарль уплетал торт, Жерар уже вел его в глубь школьного двора.
— Неу!
Что еще…
Он повернулся, ожидая очередного подвоха.
На сей раз ничего.
Обошлось.
Только подмигнула, не выпуская из рук большой нож.
***
— В начале каждой партии дети должны отдавать вам синие билетики, они знают где их купить, выигравшие выбирают приз в картонной коробке. Во второй половине дня кто-нибудь из родителей зайдет вас ненадолго подменить, если вам захочется передохнуть, объяснил ему этот Жерар, отодвигая мальчишек, которые уже теснились вокруг них. Идет? Вопросы есть?
— Вопросов нет.
— Тогда удачи вам! На этот аттракцион добровольцев найти очень трудно, потом поймете, почему… — сделал вид, что закрывает уши руками, — здесь будет довольно шумно.
Первые десять минут Шарль просто складывал в карман билетики, раздавал «боеприпасы» — набитые песком носки, и расставлял консервные банки, потом освоился и поступил, как обычно: рационализировал процесс.
Скинул пиджак на табурет и объявил новый план застройки:
— Так! Помолчите две минуты, ничего не слышно. Ты… найди мне кусок мела… И хватит базарить. Все выстраиваемся в очередь, один за другим. Первый, кто попытается пролезть без очереди, окажется среди консервных банок! Поняли? Спасибо.
Взял мел, прочертил на асфальте две четкие линии и сделал вертикальную отметку на деревянном столбе:
— Так, это ростомер. Те, кто ниже этой черты, могут подходить к первой линии, остальные отступают за вторую. Ясно?
Ясно.
— Дальше… Малыши стреляют вот в эти жестянки, — он указал им на самые большие, те что дал повар, десятилитровые из-под морковки с зеленым горошком или очищенных помидор. — Те, кто постарше, должны попасть вот в эти… (эти банки были поменьше, и их было гораздо больше). Каждый имеет право на четыре выстрела, а чтобы получить приз, стрелять надо точно. Вам все понятно? Уважительные кивки.
— И последнее… Я не намерен тратить свой выходной на уборку за вами, поэтому мне нужен помощник… Кто хочет быть моим первым помощником? Как вы понимаете, ему полагаются бесплатные броски…
Битва за право быть помощником.
— Прекрасно, — радостно объявил генерал Баланда. — А теперь… Пусть победит сильнейший!
Больше ему делать ничего не пришлось, разве что подсчитывать очки, подбадривать малышей и подзуживать подростков. Направляя руку первых, вторым предлагал свои очки, чтобы немножко сбить с них спесь: ха! Подумаешь, «Бей, не жалей», шарах! — и чаще всего попадали в стену.
