тело'.
«Спасибо».
'Не за что. Ты был прав — долги надо отдавать, и я тебе помогаю не потому, что испытываю какие-то теплые чувства, а лишь для чистоты своей кармы'.
'Главное — помоги…'
'У тебя есть где переночевать?'
'У духа? Да где угодно… Могу хоть на луну слетать, теперь меня уже мало что на земле держит'.
'На луну — не можешь. Души живут только среди людей — если ты покинешь обитаемые области пространства, ты потеряешь себя и перестанешь быть отдельным сознанием'.
'Да? Честно говоря, не знал…'
'Вы, западные люди, много чего не знаете'.
***
«Учитель» имел право на такие суждения — кроме того, что он работал на охранку иных и занимался диверсионной деятельностью, он действительно был учителем. Этот человек с внешностью казака прошел тибетские магические школы, был признанным мастером многих восточных единоборств, в совершенстве знал чайную церемонию, умел готовить суши, освоил йогу… Короче — он был из разряда тех людей, кого я могу не любить, но обязательно уважаю. И он действительно знал многое — школы востока до сих пор оставались для инших загадкой, мы не знали, как они там проходят свое обучение, какие у них уровни, какими магическими умениями они владеют.
Я знаю только то, что по приезду в Киев не имеющий никакого уровня сенсей сразу же получил четвертый — а спустя пару лет и пятый. Это достаточно круто — это все равно, что никому не известный футбольный клуб из села Задригайло-Кумическое за свой первый сезон взял бы Кубок Украины по футболу и дошел до четвертьфинала кубка УЕФА. Даже нет, это все равно, что если бы то же самое сделал баскетбольный клуб из села Задригайло-Кумическое — что такое спорт они знают, но конкретно в футбол никогда раньше не играли. Так и тут, приехал монах из Тибета и стал сразу же магом четвертного уровня… Видать, много чему его там, в Тибете, научили.
Жаль, очень жаль, что сенсей был не на нашей стороне — наши спецслужбы не отказались бы от услуг такого иншого. Но увы — он избрал сторону иных, с которыми мы, не взирая на многовековое соседство и тесное сотрудничество, продолжали иметь временами достаточно напряженные отношения.
Украине с Россией в этом плане проще — тут трубы, там газ и нефть. Тут Севастополь, там флот. Тут русичи, и там русичи. Хочешь, не хочешь, а сотрудничать придется. У нас же, инших с иными, делить было нечего. Да и масштабы были другие — территория иных шла от Балтики до Черного моря по Днепру, по Кавказу, по Уралу, по побережью Северного Ледовитого. Сибирь, восток — это земли шаманов, русских шаманов, но не иных. У нас же была правобережная Украина, Польша, Беларусь. По численности магического населения у нас были близкие параметры, школа магическая — одна и та же, ресурсы — нафиг нужны. Вот и грызлись мы уже столько лет… А Киев — с одной стороны столица инших, мы отсюда и Минском, и Варшавой командовали. А с другой стороны — пограничный город, Днепр переехал — все, тут уже иные живут. Вот и бурлила у нас жизнь…
Но все равно, Киев — лучший из городов! И никакие Москвы, Парижы, Римы или Нью-Йорки с нами не сравняются… Сколько грязи астральной в Лувре и Кремле, и насколько приятно ощутить на себе груз веков в Софиевском соборе… И не важно, что он христианский, а почти все иншие убежденные атеисты. Тут дело не в божественности, не в иконах — тут дело в неповторимой ауре этого места…
Казалось бы, какое отношение имеют все эти пространственные измышления к поиску моего тела? А никакого! Просто тело мое ищет сенсей — а душе делать нечего. Вот, переночевав у сенсея, и повел я в воскресенье, 4 декабря 2005 года, Алвита свой родной город показывать. Ну а какой же Киев без Софии Киевской? Жаль, что сегодня она закрыта для посетителей… Мне, как духу, ничего, а зыкруду не удалось показать шедевр древнерусского зодчества. Впрочем, что-то меня гложут сомнения, что он бы это оценил…
Зато в Киево-Печерской Лавре мы побывали — даже на колокольню поднялись. И в пещеры, Дальние и Ближние, зашли. «Норы» зыкруду очень понравились — в них можно удобно спрятаться и всех бить дубиной! По худобе своей Алвит вполне за чьи-то мощи мог сойти, разве что те все пониже были… И колокольня ему понравилась — зыкруд так обиделся, что я не дал ему спрыгнуть… Пару часиков нищими поработали, вот уж действительно, просить милостыню — призвание Алвита. Съездили в Китаево, были в Голосеевском лесу, в Пирогово заглянули. Побывали в зоопарке и ботсаду… С ботсадом, не том, который рядом с Университетом, а Академии Наук, вообще прикол вышел! Картина — зима, Киев, ботанический сад. Снег, ноль по Цельсию, слякоть, грязь. Идет бородатый мужичек в куртке с чужого плеча, любуется голыми деревьями. И вдруг ни с того ни с сего бросается в лес, и начинает копать своими руками снегогрязь. Выкапывает какой-то корешок, и с огромным аппетитом начинает его есть. Вот уж действительно, лесной дикарь… Такой нигде не пропадет.
Под вечер мы закончили нашу прогулку по городу Майданом — на нем жизнь никогда не затихает.
Хорошо день прошел. Но непродуктивно. Конечно, Киев — интересный город, а во многих из тех мест, где мы сегодня были, я при жизни уже года три не заглядывал. Например, в Пирогово — музей народной архитектуры никогда не был объектом пристального внимания инших. Да, конечно — приятно побродить, посмотреть, как наши предки жили, но этим пусть люди развлекаются. У нас, инших, другие заботы…
Например, у меня. Во-первых — я труп, во-вторых — я потерял свое тело, в-третьих — у меня начала кружиться голова. Хорошо звучит, 'у бестелесного духа начала кружиться голова'… Но головокружение — это когда все вокруг тебя начинает плыть, когда ты теряешь ориентацию в пространстве, когда путаешь верх с низом, север с югом и правое с левым. Вот со мной такое и начало происходить. Пока — лишь эпизодически. Но уж кому, как не мне, знать, что головокружение — первый признак распыления души. Потом начнутся провалы в памяти, потом я перестану осознавать себя личностью, а потом все — кирдык, гаплык, капец. Развеется моя душа по межмировому эфиру, и погибну тогда я окончательно.
А значит — надо успеть что-то до этого сделать. Посмотрим, что там сенсей за сегодня успел нарыть интересного…
О том, что я буду делать, когда он найдет тело, я старался не думать. Почему? Ну, наверно, потому, что все равно придумать ничего не мог. Собственно говоря, вся моя деятельность, вся моя активность, все, что не давало мне сложить эфирные руки и мирно удалиться в мир иной, все это держалось на смутной надежде — 'Вершитель Реальности' не мог подвести. Я у него что просил? Я просил назад свое тело! А что он мне дал? Он мне дал мой мир. Отсюда вывод — или он перепутал, что более вероятно, или, на что хотелось надеяться, он просто не справился. И сделал первый шаг, решив, что все остальные я смогу проделать сам. Была у меня слабая надежда, что, когда я найду свое тело, придумается мне способ его оживить…
Слабая, очень слабая надежда. Но, когда ты имеешь дело с артефактом божественной силы, все возможно. И не важно, что он, будучи активизированным, действует считанные минуты. В том мире минуты — а в этом сколько угодно может пройти. Кто там сказал, что гвардия умирает, но не сдается? Кто-то из Наполеоновских генералов… Так и я — я пойду до конца, буду что-то делать даже тогда, когда надежды не будет, но не сдамся. Хотя… Если я не сдамся — то тоже умру, причем точно. Собственно говоря, я уже умер, и лишь 'прекращу мыслящее существование'…
Не знаю, до чего бы еще я додумал, но, к счастью, доехали мы к этому времени к сенсею. На метро до Лесной, на 37 м троллейбусе по Маршала Жукова до Лесного проспекта, пешочком пройтись…
По астральной сумеречной физиономии «учителя» я понял — не нашел он сегодня мое тело.
***
'Я не смог найти твое тело'.
'Что же, честно говоря, другого ответа я и не ждал'…
'Зато я ждал, что я тебе скажу другое! Михаил, ты не понимаешь — я не просто искал твое тело. Я задействовал… Я думаю, что ты об этом уже знаешь, потому скажу. Я задействовал всех своих учеников, я
