— Это легко исправить! — заметил Золотой Чародей, и, «элементарным» заклинанием шестого уровня, придал моему чаю большую терпкость при меньшей сладости, — Так лучше?
— Намного! — заверил я.
— Я за тебя рад. Между прочим, мог бы и сам такое сделать, не дожидаясь, пока я решу свою помощь предложить…
Мог бы? В принципе, мог. Сконцентрировавшись, накопив энергии, потянув, аккуратно, за определенные магические нити в Сумракетм, быть может, попытки с десятой я бы тоже добился такого результата. Но это не важно. То, что сделал Вечеж — это была не альтруистическая помощь, не демонстрация своей силы, а вызов. Обращенный ко мне вызов. И, перефразируя на более привычный язык, последняя фраза звучала, примерно, так. 'Михаил, я знаю, что ты неплохой маг. Однако я хочу, чтоб ты знал — по сравнению со мной ты никто, и живой ты лишь потому, что я во-первых не хочу обижать хозяйку этого гостеприимного дома, а во-вторых ты друг Сташи, и я не хочу при первом же знакомстве портить с ней отношения'.
Последние слова Золотого были настолько завуалированы под светскую беседу, что их истинный смысл не понял один только Федя. До остальных все прекрасно дошло, и Алиса вынуждена была опять разряжать обстановку.
— Мальчики, не ссорьтесь! Давайте допивать чаек, Вечеж, не шали! Ты не у себя дома, ты у тети своей Алисы в гостях! Будь послушным мальчиком! Я сейчас на кухню сбегаю, тортика вам принесу.
— Хорошо, тетя, — успокоил ее Чародей, — Сташа, а ты тете Алисе… — пауза.
— Тетушка Алиса меня многому научила в жизни, Вечеж. И я ей очень благодарна, — отставив едва пригубленную эмалированную чашку в сторону ответила ведьма, — А ты? Я тебя тут раньше никогда не видела, волшебник.
— О, вижу, ты тоже знакома с волшебством!
— Я ведьма! И я этим горжусь!
— Мое восхищение, Ваше Ведьмовское Величие! Позвольте сказать то, что Вам уже наверняка не раз говорили — Вы прекрасны!
Из любых других уст такое обращение к Сташе, пусть и наделенной неплохими формами, пусть и привлекательной, с магнетизмом настоящей женственности, но отнюдь не красавице, прозвучало бы как сарказм. Как насмешка. Или как не очень хороший комплимент, слишком прямой, грубый и льстивый. Такой комплимент вызвал бы разве что улыбку. Но, странное дело, после подобных слов, произнесенный Золотым Чародеем, улыбаться никому не хотелось. Скорее сглотнуть стоящий комок в горле и побыстрее смыться отсюда.
— Спасибо, — только и смогла ответить Сташа.
— Вы — настоящий Черный Бриллиант, — продолжал Чародей намеки на внешность Сташи, в частности на цвет волос, — Ваша огранка безупречно, если же еще подобрать достойную Вас оправу — Ваш блеск затмит свет солнца! Ваше Ведьмовство, я покорен и поражен! Вы ранили меня прямо в сердце!
Вот тебе и все ухаживания. Вот месяцы походов в кино, пикников на природе, занятий в библиотеке. Дней рождений, обязательного знакомства с родителями, и, наконец, признания в любви. Золотой Чародей решил перейти сразу к последнему этапу — его не интересовал длительный процесс, он захотел, и получил. И возразить такому никто не мог. Или мог?
— Мальчики, девочки, я вижу, вы уже подружились! Как же тетушка Алиса рада за вас! Хотите тортика? Сташенька, что же ты такая грустная?
— Грустная, тетя? Я не грустная — я злая!
— Боже мой, Сташенька, кто же тебя обидел? Кто этот негодник?
— Этот негодник, тетушка — Вечеж, который почему-то решил, что я — продажная девка, и меня можно купить красивой оправой! Да, волшебник?
— Но я…
Красиво! Для точной передачи картины нужна не проза, а драматургия, тут без нюансов не обойтись. Это надо не слышать, не читать, а наблюдать своими глазами! Как Сташа, до того безучастная ко всему, счастливая от встречи с тетушкой Алисой, в гневе. Как всемугощий чародей, не привыкший к отказам, теряется, никнет, как его гордая шея втягивается в плечи. Как двухметровая лысая однозубая тетушка ахает, как она смотрит на него немигающим взглядом своего всевидящего ока. Как Бесс, Лера, Федя, да и я тоже, «исчезаем», едва ли не прячась под стол, в страхе от того, что сейчас может быть. Картина маслом — 'как отшивалась сталь', 'как всемогущего на место поставили', или нечто пасторальное, 'простушка и чародей'.
— Вечеж!
— Тетушка, Сташа меня неверно поняла, я не хотел ее обидеть, я лишь сделал комплимент…
— Вечеж! Паршивый мальчишка! Как тебе не стыдно! Говорить такое порядочной девушке! У, негодник! А ну немедленно извинись!
— Сташа, извини. Я не хотел тебя обидеть.
— А теперь иди в свою комнату, тортика ты сегодня не получишь! Сташенька, девочка моя, извини непутевого, он еще мальчишка, глупости говорит! Мальчики, девочки — отведайте тортика.
— Да ничего, тетушка! Тетушка, а можно мы у тебя ненадолго останемся? Переночивать?
— Конечно, детки мои, конечно! Мой дом — ваш дом! Деточки, отведайте тортика, а?
— Спасибо, Алиса! — поблагодарил я, поняв, что все остальные от очередной порции сладкого боятся отказаться, — Мы, наверно, попозже поедим — мы устали, мы отдохнем сейчас, и поедим потом тортик.
— Ах, деточки! Простите старую, как я не подумала! Отдыхайте, конечно! Сташенька, ты покажешь мальчикам, где тут что у меня дома?
— Конечно, тетушка!
***
Даже когда меня привели в мою комнату, я умылся, переоделся, улегся на мягкую постель — нервы были на взводе. Пусть комната закрыта, пусть Сумрактм чист, но при такой близости человека с силою бога, влюбленного и отшитого бога, отшитого с позором, при свидетелях, бога, надо было быть осторожным. Вечеж, Золотой Чародей, не тот человек, который привык терпеть поражения. Он все равно будет добиваться своего, не мытьем, так катанием. И его намек на мои магические возможности…
К тому, что Золотой Чародей внезапно появится прямо посреди моей комнаты, я был готов морально. Потому особого удивления не испытал.
***
— Ну что, Михаил, поговорим?
— Поговорим, Вечеж.
— Ты, я вижу, не удивлен? Отрадно! Я вижу, что ты тоже чародей, чародей не последнего десятка, у которого есть и ум, и умения. Редкость в наше время!
— Спасибо за комплимент.
— Это не комплимент, — последние остатки уважения сошли с лица Золотого Чародея — его взор стал холоднее твердого гелия, — это констатация факта. Что ты тут делаешь?
— Я - друг Сташи. Мы приехали в Черноречье по делам. Она сказала, что мы сможем остановиться у ее знакомых. Я не знаю, кто такая Алиса, я не ожидал встретить в этом доме тебя, я вообще про этот дом ничего не знаю.
— Что за дела тебя привели? Что тебя связывает со Сташей? Кто остальные? — Вечежа не волновало, что беседа превратилась в допрос — это было с его точки зрения вполне естественно. С моей, кстати, тоже — другого от человека, превратившего целое королевство в испытательный полигон для армии Черноречья, я и не ждал.
— Я не знаю, что именно за дело — мне было дано определенное предсказание, и я лишь безоговорочно ему следую. Я не знаю, что именно мне нужно совершить в Империи Черной Реки, у меня нет никаких конкретных планов, остальные мои спутники идут за мой лишь потому, что им некуда больше идти. Сташе я спас жизнь, когда ее хотели сжечь на костре, у нее нет дома, у нее нет цели в жизни, она идет за мной потому, что ей больше некуда податься. Бесс — слабый некромант, Лера — его невеста, Федор — ее двоюродный сводный брат, они бежали из дома, где их преследуют наемные убийцы и где они обвинены в измене родины и преступлении против государя, они идут за мной потому, что им больше некуда идти, — в
