растущих дерева нельзя было назвать лесом, но они давали тень в жаркую погоду, и во время дождя под их сводами тоже можно было спрятаться. Нигде не было видно следов человеческой деятельности, кострищ и груд мусора, эта равнина не знала никогда плуга и сохи, ее не перекапывали лопатами и местную траву никто не срезал острой косой.
Пока Лерка с Бессом расседлали коней, мы с Алвитом уже купались. Странно даже подумать, что при нашей первой встрече главной характерной чертой зыкруда был запах немытого тела, теперь другого такого чистюлю, как он, мне даже тяжело себе представить. Как всегда, прямо в бальном платье, Алвит кувыркался со мной в прозрачной озерной воде, мы соревновались, кто дальше проплывет под водой, и резвились как дети. Конечно, я мог воспользоваться магией и дышать под водой, хоть и не долго, довольно утомительное заклинание, но позволил себе полностью расслабиться и почувствовать обычным человеком. Потом к нам присоединились и два других наших спутника, и до вечера мы плавали.
***
— Бесс, ты сможешь умереть вместо меня?
Странное заявление прозвучало из моих уст, но реакция на него оказалась вполне предсказуемой. Удивленные открытые рты, и возмущение — как я так мог такую глупость сказать!
— Я не понял, — уточнил некромант, — что ты имеешь ввиду?
— То, что сказал. Мне нужна твоя жизнь. Я хочу, чтоб ты умер, а я остался жив. Неужели непонятно? Вижу, непонятно. Бесс, скоро, скорее всего уже завтра, тут, на этой мирной полянке, решиться судьба всего этого мира. Мило, да? Мы все, участники последних событий, соберемся тут, забьем стрелку, так сказать, и в рукопашной выясним, кто из нас самый крутой. У меня большие шансы погибнуть, но я знаю, как вместо себя подставить другого человека. Тебя. Тогда ты скорее всего умрешь, а я останусь жив.
— То заклинание, что поменяло Герсея и короля Хельмецка, да? — предположил Бесс.
— Да, — согласился я, хоть до этого даже не думал о таком варианте. Дьявола или творца обманет такое заклинание все равно не обманет, но Бесс сам только что себе се объяснил, и я не видел смысла его разочаровывать, — Ты мне одно желание задолжал, не забыл, Бесс? Настала пора платить по счетам. Я достаточно помог вам, настала ваша очередь помогать мне.
— Бесс, не соглашайся! — вцепилась в своего любимого Лерка, — Ты ничего ему не должен! Почему ты!
— Лерка, — погладил свою невесту по золотым волосам некромант, — я должен. Во-первых, если моя жизнь будет платой за спасение мира, за спасение тебя — я готов ее заплатить. Ну а во-вторых, Михаил имеет права требовать от меня такое. То слово, что я опрометчиво дал, вынуждает меня сделать так, как он просит. Но ты не бойся! Знай, я всегда любил и буду тебя любить! Жизнь, это миг между рождением и смертью…
— Между прошлым и будущим, — буркнул я по-русски.
— …я свою жизнь прошел. Михаил много раз жертвовал своей жизнью ради нас, настала очередь мне отдать свою жизнь!
— Нет! — воскликнула будущая принцесса, — Я не дам тебе умереть! Михаил, возьми свою просьбу назад! — начала она нависать на меня.
— Не собираюсь, — усмехнулся я.
— Но почему?
Глупый вопрос. Почему я не хочу жертвовать собой, не горю желанием умирать, а желаю вместо этого пожертвовать кем-то другим? Такой вопрос может задать только влюбленная по уши двадцатилетняя девушка, тут логика отдыхает, эмоции правят бал. Но я не стал это все говорить. Дело даже не в том, что на самом деле я блефовал, и отправлять на алтарь некроманта не собирался. И не в том, что погибать тоже не планировал. Просто я недавно, наконец, понял, что Лерка, пусть она чужая невеста, которая меня воспринимает не как мужчину, а как некоего бесполого специалиста по геройскому спасению миров, мне нравиться. Получить ее любовь, увы, не суждено, у таких сердце отдается одному и навеки, что же, получим то, что осталось.
— Потому что я еще слишком мало жил. С Бесса хватит, а я еще не успел этой жизнью насытиться. Так что извини, можешь со своим женихом пока прощаться, завтра будет так, как я сказал.
— Нет! Михаил, я тебя очень прошу…
Она меня долго просила. Был использован полный арсенал женских чар, но я был неприступен. Наконец Лерка не выдержала, пошла на последний шаг, предложила себя. Тут уже Бесс возмутился, еще бы, как истинный собственник, некромант предпочел бы геройски умереть, чем быть спасенным «предательством» своей невесты. Но Валерия была тверда, как алмаз, и холодна, как космический вакуум. Она предложила свою последнюю цену, и даже в мыслях не могла допустить, что я откажусь, а Бесс не уступит.
Некромант уступил, а я, так уж и быть, согласился. Пусть не душу дьяволу, но свою жизнь в обмен на ночь золотоволосой красавицей…
Что было потом — не ваше дело. Потом было хорошо.
Под утро, уставший, не выспавшийся, но довольный, я задумчиво изучал звездное небо. Нет, нестандартный я герой. Обычно на них девушки и так толпами вешались, в любой таверне, вдовы и принцессы бросались на шею, а в конце, или начале, обязательно находилась та единственная, за которую потом герой всем глотки рвал. У меня же все не так, как у людей. К продажным бабам у меня отношение всегда было еще хуже, чем к неграм или вампирам, а ведь так получилось, что первой моей девушкой, и это почти за три десятка лет, стала именно такая. Пусть любовь Лерки была куплена не за деньги, а за жизнь любимого, но плату она именно что отрабатывала. Хорошо, наверно, не могу судить, не с чем сравнивать. Но никакой любовью или привязанностью тут и не пахло, чисто деловые отношения, двадцатилетняя девушка научила почти тридцатилетнего рыжебородого мужика искусству любви. Так сказать, разрешила умереть с чистой совестью!
Да, от таких историю не пробьет на слезу, но и я на романтика не очень похож. То, чего хочу, всегда получаю, рано или поздно, так или иначе, и не было никаких ни угрызений совести, ни тяжелых раздумий. Жизнь прекрасна, мне все понравилось, по возможности надо бы повторить, а пока спать. Все равно завтра все решиться, мой путь в этом мире по любому закончен, ну так почему бы напоследок не получить для себя хоть что-то в этой затянувшейся истории!
А ведь я, между прочим, только укрепил отношения в этой ячейке общества! Теперь Бесс по гроб жизни будет знать, что он всему обязан только Лерке, и уж точно никогда гулять налево не пойдет, будет ее холить и лелеять. Ну не молодец ли я?
***
Заснул я только на рассвете, а когда проснулся, был почти полдень. Позавтракав с непривычно молчаливыми и угнетенными Бессом, Лерой и как обычно веселым Алвитом, я проверил, чтоб все было на своих местах. За спиной, в рюкзаке, верный Некрон, применения которому я все не мог придумать. На шее «Вершитель» и Лимп, возвращенный Алвитом, на поясе, чтоб удобно было доставать, арбалет. Все, других источников силы я лишился, буду справляться тем, что есть.
О том, что враги близки, я чувствовал еще со вчерашнего дня. Колебания Сумракатм известили меня, что к этой поляне, ведомые самой судьбой, с юга, запада и востока направляются мои знакомые, причем прибытие на место ожидается одновременное. Такая концентрация божественных созданий, не до конца потерявших свою силу, плюс простых смертных, наделенных непростыми способностями, неизбежно возмущает мирную сумеречную рябь, даже когда до прибытия остается много времени. Сумрактм, он не очень в ладах со временем. Часто чувствует, что произойдет, заранее подстраиваясь к будущим событиям.
Так что когда в тот момент, когда солнце стояло в зените, где-то в час дня, на окружающую долину холмах показались «гости», я даже не удивился. С запада неспешной походкой двигался последний титан, ради такого события, как Последняя Битва, выгнанный Нохом из засиженной пещеры. С востока со скоростью экспресс-поезда летело такой же высоты, как титан, существо, покрытое плащом, под которым, как я знал, кроме костей и черепа с горящими глазами ничего не было. И совсем уж экзотическая компания пришла с юга, три явно нищих, взлохмаченный старик, мужик с прикрывающим лицо капюшоном и негр на инвалидной коляске, потерявший все, кроме луженной глотки и последней руки.
Я даже не смотрел на них сумеречным зрением — и так знал, что увижу.
