Два человека быстро поднялись по ступеням и теперь стояли в нескольких шага от короля. Одним из них был Эомер. На голове его не было шлема, на груди-кольчуги, но в руке он держал обнаженный меч; поклонившись, он протянул его своему господину рукоятью вперед.
– Как это могло случиться? – строго спросил Теоден. Он повернулся к Эомеру, и люди с удивлением увидели, что стоит он гордо и прямо. Куда девался старик, которого они привыкли видеть согнутым в кресле или опирающимся на посох?
– Это сделал я, повелитель, – дрожа, ответил Гама. – Я понял, что Эомер должен быть освобожден. Такая радость была в моем сердце, что я, возможно, ошибся. Но так как он снова был свободен и он Маршал Марки, я принес ему его меч, как он просил меня.
– Чтобы положить его у ваших ног, мой повелитель, – добавил Эомер.
Мгновение Теоден молча смотрел на склонившегося Эомера. никто не двигался.
– Вы не возьмете меч? – спросил Гэндальф.
Теоден медленно протянул руку вперед. Когда его пальцы коснулись рукояти, то всем присутствующим показалось, что в его руку вернулись крепость и сила. Неожиданно он поднял лезвие и со свистом взмахнул им в воздухе. При этом он издал громкий крик. Голос его прозвучал ясно, когда он на языке Рохана призвал к оружию:
Стража, услышав призыв, выбежала на лестницу. Воины с удивлением глядели на своего повелителя и затем, как один человек, обнажили свои мечи и склонили их к его ногам.
– Веди нас! – сказали они.
– Весту Теоден хол! – воскликнул Эомер. – какая радость видеть, что вы вновь стали самим собой. Никто больше никогда не скажет, что вы, Гэндальф, приносите горе!
– Возьми свой меч, Эомер, сын моей сестры! – сказал король. – Иди, Гама, и отыщи мой собственный меч! Грима хранил его. И приведи с собой Гриму. А теперь, Гэндальф, вы сказали, что дадите мне совет, если я выслушаю его. Каков же ваш совет?
– Вы уже выполнили его, – ответил Гэндальф. – Верьте Эомеру больше, чем человеку с кривым разумом! Отбросьте сожаления и страх. Возьмите дело в свои руки. Все, кто может ездить верхом, должны быть посланы на запад, как и советовал Эомер: мы вначале должны отразить угрозу Сарумана, пока есть время. Если это нам не удастся, мы погибли. Если мы одержим победу, тогда займемся другой задачей. Тем временем оставшиеся здесь женщины, дети и старики должны отправиться в убежища в горах. Готовы ли у вас такие убежища на случай злых дней? Пусть возьмут с собой продовольствие, но пусть не задерживаются и не берут с сбой никаких сокровищ, больших и маленьких. Ставка – их жизнь.
– Этот совет кажется мне теперь хорошим, – согласился Теоден. – Пусть весь мой народ будет готов! Но вы мои гости – верно вы сказали Гэндальф, что вежливость в моем доме поубавилась. Вы ехали всю ночь, а теперь уже кончается утро. Вы не спали, не ели. Сейчас будут готовы помещения для гостей: там вы отдохнете после еды.
– Нет, повелитель, – сказал Арагорн. – Не время сейчас отдыхать. Люди Рохана должны выступить сегодня, и мы – лук, меч и топор, поедем с ними. Мы принесли сюда свое оружие не для отдыха, повелитель Марки. И я пообещал Эомеру, что наши мечи будут сражаться рядом.
– Теперь у нас есть надежда на победу! – воскликнул Эомер.
– Надежда есть, – согласился Гэндальф. – Но Изенгард силен. И приближаются другие опасности. Не откладывайте, Теоден задуманное. Быстро ведите своих людей в крепость Дунхарроу в горах!
– Нет, Гэндальф, – возразил король. – Вы сами не знаете, как велико ваше умение излечивать. Я не сделаю так. Я сам поведу войско и паду в первых рядах если понадобится.
– Тогда даже поражение Рохана будет прославлено в песнях, – сказал Арагорн. А воины, стоявшие поблизости, гремя оружием закричали:
– Повелитель Марки поведет нас! Вперед, эорлинги!
– Но ваши люди не должны оставаться без охраны и руководства, – сказал Гэндальф. – Кто будет управлять ими вместо вас?
– Я подумал об этом, – сказал Теоден. – а вот и мой советник.
В этот момент из зала вышел Гама. За ним, ухватившись за двух других воинов, шел Грима Змеиный Язык. Лицо его было бледным. Глаза блестели в свете солнца. Гама поклонился и протянул Теодену длинный меч в ножнах, украшенных золотом и зелеными драгоценными камнями.
– Вот, повелитель, Херугрим, ваш древний меч, – сказал он. – Он лежал в сундуке Гримы. Он не хотел отдавать мне ключи. В сундуке много других вещей, которые люди считают потерянными.
– Ты лжешь, – сказал Змеиный Язык. – А этот меч твой хозяин сам отдал мне на хранение.
– А теперь он потребовал его обратно, – сказал Теоден. – Тебе это не нравится?
– Конечно, нет, повелитель, – ответил Змеиный Язык. – Я забочусь о вас и всех ваших делах как можно лучше. Не утомляйтесь, иначе вы дорого заплатите за эту вспышку. Пусть другие имеют дело с этими пришельцами. Ваша еда уже на столе. Не хотите ли пройти туда?
– Хочу, – сказал Теоден. – и пусть на тот же стол поставят еду для моих гостей. Войско выступает сегодня. Вышлите вперед вестников! Пусть созовут всех живущих поблизости. Пусть все, кто способен носить оружие, все, у кого есть лошадь, ждут у ворот до второго часа после полудня.
– Дорогой повелитель! – воскликнул Змеиный Язык. – этого я и опасался. Этот маг околдовал вас. И никто не останется охранять золотой зал ваших отцов и ваши сокровища? Никто не останется охранять Повелителя Марки?
– Если это и колдовство, – ответил Теоден, – оно кажется мне привлекательнее твоего шепота. Твое лечение чуть не заставило меня ходить на четвереньках, как животное. Нет, никто не останется, даже Грима. Грима поедет тоже. Иди! У тебя еще есть время очистить ржавчину со своего меча.
– Милосердия, повелитель! – завопил Змеиный Язык, опускаясь на землю.
– Пожалейте того, кто износился на вашей службе. Не отсылайте меня от себя! Я останусь с вами, когда все остальные предадут вас. Не отсылайте прочь своего верного Гриму!
– Мне тебя жаль, – сказал Теоден. – И я вовсе не отсылаю тебя от себя. Я иду на восток, с моими людьми. Прошу тебя идти со мной и доказать свою верность.
Змеиный Язык переводил взгляд с одного лица на другое. В его взгляде было выражение загнанного хищника, который ищет брешь в цепи своих врагов. Он облизал губы длинным бледным языком.
– Такое решение можно было ожидать от повелителя из дома Эорла, хотя он и стар, – сказал он. – Те, кто действительно любит его, разделили с ним годы его старости… Да, я вижу, что пришел слишком поздно. А другие, кого смерть моего повелителя огорчит меньше, переубедили его. Если я не могу помешать им, выслушайте меня напоследок, повелитель! Один из тех, кто знает вас и беспрекословно вам повинуется, должен остаться в Эдорасе. Поручите это верному слуге. Пусть ваш советник Грима сохранит здесь все до вашего возвращения – и, клянусь, мы можем его увидеть, хотя для мудрых надежда на это слабая.
Эомер засмеялся.
– А если эта просьба не избавит вас от участия в войне, благороднейший Змеиный Язык, – сказал он, – какое почетное поручение вы себе попросите? Тащить мешок с едой в горы – если кто-нибудь доверит его вам?
– Нет, Эомер, вы не вполне поняли мастера Змеиного Языка, – сказал Гэндальф, устремляя на того свой проницательный взгляд. – он храбр и хитер. Даже сейчас он ведет игру с опасностью. Он уже заставил меня потратить несколько часов моего драгоценного времени. – вниз, змея! – добавил он внезапно страшным голосом. – вниз, на живот! Давно ли купил тебя Саруман? Какая тебе обещана награда? Когда все будут мертвы, ты получишь свою часть сокровищ и женщину, которую пожелаешь. Давно ты уже смотришь на нее из-под прикрытых век и следишь за нею.
