Пин ничего не ответил, лишь плотнее завернулся в плащ, как будто ему неожиданно стало холодно. Под ним летела серая земля.
– Смотри! – сказал Гэндальф. – Перед нами открываются долины Вестфолда. Вот та темная тень – это вход в долину Глубокую. В том направлении лежит Агларонд и Сверкающие Пещеры. Не спрашивай меня о них. Спроси Гимли, когда мы встретимся вновь, и впервые получишь ответ, более длинный, чем тебе хочется. Ты сам не увидишь эти пещеры, по крайней мере сейчас. Скоро они будут далеко позади.
– Я думал, мы остановимся в пропасти Хэлма! – сказал Пин. – Куда же мы направляемся?
– В Минас Тирит, прежде чем его окружат волны войны.
– Ох! И как далеко он?
– Лиги и лиги! – ответил Гэндальф. – Это втрое дальше, чем жилище короля Теодена, которое находится более, чем в ста милях к востоку. Обгоняющему Тень придется бежать долго.
Мы будем скакать до рассвета. Осталось несколько часов. потом даже Обгоняющему Тень потребуется отдых. Надеюсь, мы отдохнем в Эдорасе. Спи, если можешь. Первые лучи дня мы увидим отразившимися от золотой крыши дома Эорла. А еще через два дня ты увидишь пурпурную тень горы Миндолуина и стены башни Денетора, белые в утреннем свете.
Вперед, Обгоняющий Тень! Беги, быстрейший, беги так, как ты никогда не бежал раньше. Мы приближаемся к земле, где ты вырос, где тебе знаком каждый камень. Беги! Надежда наша – в скорости!
Обгоняющий Тень поднял голову и громко закричал. Как будто труба прогремела над полем битвы. Затем он устремился вперед. Искры летели из-под его копыт, ночь отлетала назад.
Медленно засыпая, Пин испытывал довольно странное чувство: он и Гэндальф неподвижны, а земля поворачивается с шумом ветра под их ногами.
ЛЕТОПИСЬ ВТОРАЯ. ДВЕ БАШНИ
КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ
1. ПРИРУЧЕНИЕ СМЕАГОРЛА
– Ну, хозяин, мы в трудном положении, и это уж точно, – сказал Сэм Скромби. Он уныло, с опущенными плечами, стоял рядом с Фродо и, наморщившись, вглядывался в сумрак.
Был третий вечер с того дня, как они бежали от товарищества, насколько они могли сосчитать: они почти утратили счет часам, во время которых карабкались и пробирались среди голых склонов и скал Эмин Муила, иногда возвращаясь, так как обнаруживали, что дальше пути нет, иногда открывая, что шли по кругу и были в этом месте несколько часов назад. Но в целом они упрямо пробивались на восток, держась как можно ближе к внешнему краю этой необычной, запутанной, холмистой страны. И всякий раз они обнаруживали, что внешний край, крутой, высокий, совершенно непроходим и хмуро смотрит на расстилающиеся далеко внизу равнины, за их неровными краями лежали серовато-синие болота, где ничего не двигалось и не было видно даже птицы.
Хоббиты стояли теперь на краю высокого утеса, голого и мрачного, его подножие было окутано туманом; за ним тянулось неровное плоскогорье, над которым низко нависли быстродвижущиеся облака. Холодный ветер дул с востока. Ночь собиралась на бесформенных землях перед ними; болезненная зелень болот менялась на мрачный коричневый цвет. Далеко справа Андуин, который весело блестел в лучах солнца, теперь терялся в тени. Но хоббиты не смотрели на реку, ни на Гондор, ни на земли людей, где находились их друзья. Глаза хоббитов были устремлены на юг и восток, где в сгущающейся ночи видна была темная линия, как далекая полоска неподвижного дыма. Вновь и вновь крошечная красная искорка вспыхивала там, на краю земли и неба.
– Что за положение! – сказал Сэм. – Единственное место во всех землях, о которых мы слышали, на которое мы не хотели бы взглянуть поближе, – и именно в это единственное место мы стараемся пройти! И никак не можем это сделать. Похоже, мы вообще выбрали неверный путь. Мы не можем спуститься, а если даже и спустимся, то окажемся в отвратительном болоте. Тьфу! Вы чувствуете этот запах? – он принюхался.
– Да, чувствую, – ответил Фродо, не двигаясь; глаза его по-прежнему были устремлены на темную линию и вспыхивающее там пламя. – Мордор! – тихо произнес он. – Если уж я должен идти туда, то хочу сделать это как можно быстрее и покончить с этим! – Он вздрогнул. Ветер был холоден и полон запахами холодного гниения. – Ну, – сказал он, наконец отведя глаза, – мы не можем оставаться здесь всю ночь, в каком бы положении мы ни очутились. Нужно найти защищенное место и провести еще одну ночь; может, следующий день принесет нам что-нибудь и покажет дорогу.
– Или еще следующий, и следующий, и следующий, – пробормотал Сэм. – Или, может ни какой день. Мы пришли неверным путем.
– Моя судьба, я думаю, в том, чтобы идти в тень, вон туда, так что путь должен быть найден, – сказал Фродо. – Но добро или зло принесет он мне? Наша надежда заключается в том, как быстро мы будем продвигаться. Задержка лишь на руку Врагу. И вот мы три дня топчемся на месте. Неужели над нами нависла воля Башни Тьмы? Все мои решения оказываются неправильными. Я должен был давно покинуть товарищество и идти с севера вниз восточнее реки и Эмин Муила, пройти равниной битвы к проходам в Мордор. А теперь нам уже невозможно вернуться назад: весь восточный берег кишит орками. Каждый прошедший день – это потеря драгоценного времени. Я устал, Сэм. я не знаю, что нам делать. Много ли пищи у нас осталось?
– Только… Как это называется? – Лембас, мастер Фродо. Прекрасная еда. Но когда прошло столько дней… Я никогда не думал, взяв его впервые в рот, что когда-нибудь захочу перемены. А теперь хочу: кусок простого хлеба и кружку – даже полкружки – пива – вот что мне нужно. Я тащу с собой с последнего лагеря свою кухонную утварь, а что толку? Начнем с того, что не из чего разжечь костер. И нечего варить, нет даже травы!
Они повернулись назад и спустились в каменную лощину. Заходящее солнце спряталось за тучи, быстро сгущалась ночь. Они спали в убежище среди больших выветренных скал, мерзли, ворочались с боку на бок. Но здесь они по крайней мере были защищены от восточного ветра.
– Вы видели его снова, мастер Фродо? – спросил Сэм, когда они сидели, замерзшие, жуя куски лембаса в холодной сырости раннего утра.
– Нет, – ответил Фродо. – Я ничего не слышал и не видел уже две ночи.
– А я видел, – сказал Сэм. – Брр! Глаза эти заставили меня поворочаться. Но, может, мы наконец сбили со следа этого несчастного воришку. Горлум! Я дам ему голлум в горло, если только дотянусь до него руками.
– Надеюсь, ты никогда не сделаешь этого, – сказал Фродо. – Не знаю, как он находит наш след. Но, может, он действительно потерял его. В этой сухой мрачной земле мы оставляем немного следов и запаха, даже для его чуткого носа.
– Хорошо бы, – согласился Сэм. – Я хочу, чтобы мы по-хорошему избавились от него.
– И я тоже, – заметил Фродо, – Но не он – моя главная забота. Я хочу уйти от этих холмов! Я их ненавижу. Чувствую себя голым среди них, и ничего, кроме мертвых равнин, не разделяет меня и тень. В этой тени глаза. Идем! Сегодня мы обязательно должны спуститься!
Но день проходил, прошел полдень, приближался вечер, а они все еще блуждали среди скал и не находили выхода.
Иногда в тишине этой дикой страны им казалось, что они слышат за собой слабые звуки: падение камня, еле слышный звук плоской ноги, ступившей на скалу. Но когда они останавливались и прислушивались – они не слышали ничего, кроме ветра, свистящего у краев камней. И даже этот звук напоминал им дыхание, со свистом вырывающееся сквозь острые зубы.
