В небе уже человек. И, в его тишине растворяясь,Слышу я странные мысли о том, что земли не бывает.Есть, дескать, высшее небо и небо пониже,Низкое небо совсем, а земли не бывает…Вежливо сдвинув консервную банку, смущённый,Тихой звездой проплываю сквозь тьму чердака.* * *Я не один и я не одет.Первый свидетель — солнечный свет —Смотрит в салатник и наполняет стакан.— Участь твоя,— говорит,— надёжнее, чем капкан,Хочешь — молитвы пой, а хочешь — танцуй канкан.Я опоздал,— говорит,— если цветы в венках,Если твоя судьба ходит на каблуках,Если в распахнутой двери — погашенная свеча,Если движенье плечаКак поворот ключа.Так пропади в западне,Разбейся о сотни глаз,Первым дождём пролейся,Сгустками падай в таз.Сворачивать поздно. Останешься жив, сынок,Будешь как я — нужен, когда одинок.* * *На нас взгляни — и нечего спросить.Милы, а невозможно опознать.Мы там, где дождик, чтобы моросить,Мы там, где солнце, чтобы припекать.Колючки звёзд тревожат каждый лоб,А наша недалёкая звездаНеразличима даже в телескопИ первая — на зеркале пруда.* * *Проводить ещё раз облакаОт крестов до слепящего круга,Не заметить куда, с каблукаВдруг вспорхнув, улетела супруга…Потеряв невесомую нить,Поклониться бетонному своду,Чтобы снова в метро пережитьНеподдельную близость к народу…* * *Как положено — поезд, оставленный друг.Разумеется, дождь, заоконная слякоть.И уже перебор — стихотворный недуг…Не хотелось скучать, а стараюсь не плакать.Что поделаешь, рельсы — и те коротки.Снова манят в ущелья гранитного глянцаТри вокзала — затоптанный остров тоски,Людоедский, как наша привычка прощаться.
Докторам
Я весь ваш, доктора, —то гастрит, то мигрень, то мозоль…То истёртая совестьснова просит кривую заплату.Одного не отдам на леченье —сердечную боль.Кардиологи, вон из палаты!Повелительи штат самых преданных слуг,эта боль — мой всеслышащий слух,и надежда, и вера, и мера,круглосуточный допуски в ангельский круг,и в глаза изувера.Я в размеренной жизни увязну,Привыкну «следить за собой»,Если надо, таблицу калорийприбью к изголовью,
