Лунная походка

Максим Хорсун Лунная походка

Почему я люблю свою работу, так это потому, что у нас белых почти нет. Латиносы есть, китайцы какие-то или корейцы — тоже есть. А белых мало. И нос они не задирают, и пашут не меньше, чем остальные. А если и вздумают открыть свои пасти, так на них быстро затычка сыскивается.

И босс у меня — черный. Мы его зовем «мистер Мердок». Сам он с Миссисипи, на губной гармошке играет как Господь Бог, да простит меня Всевышний! — и, говорят, что он знался с самим Мэнди Уотерсом. Мужик что надо. Если кто оплошает, тому может и в рыло врезать, а наоборот — так премиальные из своего кармана выпишет.

Самый большой босс — конечно же белый. Я его видел один раз издалека. Он пришел инспектировать нашу работу; заявился на нижние этажи Бункера в клетчатом костюмчике, усы —  щеточкой, из-под очечков круглых глазенки зыркают. Ну нет, со мной он не разговаривал. Потолковал с Роджем Занозой. Спрашивает: как, мол, работа? Родж — парень толковый, и отвечает: работа — окей. Мол, видите, — ящик. Взял здесь, перенес туда. Подсоединил. Отсоединил. Затем оттуда — на пятнадцатый этаж поднял. Подсоединил. Отсоединил. Ладно, говорит большой босс, ясно. А что за ящик? — спрашивает. Да хрен его знает, — пожимает плечами Родж. Ящик и ящик. Деревянный. Маркировка сверху. «Х-12С». А зачем ты его носишь туда-сюда, подсоединяешь-отсоединяешь? — спрашивает опять. Да потому, — отвечает Родж, — что вы платите мне за это пятьдесят баксов в неделю.

Да, работа у нас не пыльная. Поверьте, весь шестьдесят седьмой год я разгружал вагоны на Центральном вокзале, и знаю, что такое по-настоящему адский труд за жалкие центы. Ящик мой, конечно, тяжелый. Это — деревянный куб с ребрам в почти два фута. Чтобы было удобно переносить, к нему приделан широкий ремень. Я накидываю его на шею. В первое время десять шкур с шеи слазило, а сейчас ничего — притерся ремень, как родной стал. Ящик закрыт со всех сторон, кроме одной. Там есть шесть отверстий. В них мы суем кабеля подключения. Но, в отличие от Роджа, я знаю, что там внутри. Один китаеза из параллельного отдела уронил как-то свою поклажу. И что бы вы подумали внутри? Кокаин? Сокровища майа? Пилот «летающего блюдца»? Нет, все оказалось проще пареной репы. Ящик был забитым электрическими схемами. Я не видел столько ламповых транзисторов в одной куче, даже когда пытался починить радиолу тетушки Грейси.

Мой ящик отмечен, как «Х-Е8». Я, в основном, работаю только с ним. В этой маркировке есть что-то шахматное. Да и сама наша работа очень похожа на какую-то чокнутую игру. По радио объявляют, какой ящик куда подсоединить. Говорят: «„Х-Е8“, шесть, два-два, Н». Значит, мне нужно на шестой этаж и затем в северном крыле отыскать двадцать второй узел. Ничего сложного, нужно быть внимательным да и только. Я вешаю ящик на шею и мчу к лифтам. Еще одна особенность — нужно делать все быстро. Вот главная причина, почему здесь не приживаются белые. Такие нагрузки порой и не каждый негр выдержит.

На нижних трех этажах нашей веселой конторы размещены хранилища для ящиков и основные, как говорит мистер Мердок — ключевые узлы подсоединения. Выше, до двадцатого этажа — муравьиные  ходы коридоров, в которых разбросаны не менее тысячи узлов. То и дело на стенах попадаются схемы Бункера (на самом деле, никакой это не бункер, а тридцатиэтажное здание на юго-западе Бруклина), так что, если у тебя есть голова на плечах, то не заплутаешь.

Что находится выше двадцатого этажа — дьявол его знает. Небось, логово большого босса. Там, в пентхаусе, он вместе со свои дружком Вельзевулом сочиняет эти самые «Х-56В, восемь, семь-пять-один, Е». «Программы» — так, кажется, обозвал это белое Вуду мистер Мердок.

Говорят, что и эти наши ящики называются «кластерами» по-ученому. Мне же — хоть срань Господня, где я еще найду такую работу? И в чистоте целый день, и с крышей над головой. Солнце не печет, мороз не домогается. Белых мало. Главное, — слушай внимательно радио и поспевай подключать «кластеры» к узлам.

— Итак, ролик три. Производство студии «МГМ».

Застрекотал проектор.

В переполненную пепельницу было трудно пристроить очередной окурок, но Роберту Линчу все-таки удалось это сделать. В помятой пачке «Мальборо» оставалась всего две сигареты, и пришлось дать знак референту.

Раскуривая предпоследнюю, Линч — новоназначенный министр обороны США, помазанник самого Джей Кея, поглядел на экран. Поморщился.

— Ник, выключай! Я вижу тросы! — бросил он через плечо. — Ты заметил тросы? — спросил у сидящего по правую руку Энди Джонса.

— Да сэр, — ответил тот. — Лунный модуль, приземляющийся на тросах — большей лажи мне видеть не приходилось.

— Дальше! — приказал Линч.

— Ролик четыре, — объявили по громкой связи из аппаратной, — производство «Парамаунт». Внимание!

Линч стал плеваться на первой же минуте просмотра.

— Нет, вы это видите?! У них что — Земля нарисованная?

— В сопроводительной документации написано, что ролик снимался в декорациях… — ответили из аппаратной.

— Работа осветителей — ни к черту, — резюмировал Энди.

— Точно, — согласился Линч, — Дальше!

— Ролик пять. Студия «Юниверсал».

Линч раскурил последнюю сигарету. Энди поерзал на стуле, стараясь пристроить свой геморрой как можно нежнее.

— Вроде, не плохо… — пробормотал Линч. — Только вот с выходом на поверхность я не очень понял. Там что, подводные съемки?

— Так точно, — ответили из аппаратной, — съемки велись в затопленном спиртом хранилище ядерного оружия в штате Невада.

— Американский народ догадается, — бросил Энди. — Скандал поднимет. Лучше такое не показывать.

— Да и так все знают, что у нас в Неваде полигоны… — отмахнулся Линч.

— Я о съемках под… гм… водой, — возразил Энди. — Хоть лунная физика передана более или менее, но такой мглы быть не может. Там же нет атмосферы! Каждый камешек должен просматриваться самый четким образом.

— Энди, у них, у астронавтов, по легенде камеры — девятимиллиметровки! C полупрофессиональной оптикой! О какой четкости ты говоришь?!

— При всем моем уважении, господин министр, — все это чушь собачья.

Линч почесал живот.

— Да? Ну ладно… Что там дальше?

Из аппаратной послышался вздох.

— Ролик последний. Предоставлен экспериментальным отделом компании «Нью Йорк Индастриз».

— «Нью Йорк Индастриз»? — нахмурился Линч. — Это у них заправляет внебрачный сын внучатого племянника Генри Форда?

Энди пожал плечами.

— Ладно, давай смотреть, — пробурчал Линч и неожиданно треснул волосатым кулаком по подлокотнику. —   Принесут мне чертовы сигареты или нет?!

…Ролик от «Нью Йорк Индастриз» был просмотрен. Затем еще раз. И еще.

— Мы хотим познакомиться с представителем студии, — объявил Линч референту, — остальным продюсерам передайте, что нация больше не нуждается в их услугах. Да! Чтобы не сильно шумели, пообещайте, что их семьи получат солидные пенсии.