Решётки как щит лоза заплела,
Леса возвращаются, пашня ушла,
У яблони целая роща потомков,
И дятел стучит по-хозяйски громко,
И тропка к колодцу давно заросла.
Так странно - сердце болит всё сильней
В исчезнувшем доме вдали от людей,
На этой забытой ненужной дороге,
Где нет даже пыли, а ночью в тревоге
Взлетает рой летучих мышей.
Пронзительно козодой закричит,
Захлопает крыльями где-то в ночи,
Издалека начинает он снова,
Пока, наконец найдёт своё слово.
И проскрипит, и опять замолчит...
Я не знаю, кто они, но они тут кругом,
Те немые, что делят со мной этот дом,
Живём мы под тусклой летней звездой.
Ветви низко прикрыли камень седой,
Имена и даты съедены мхом...
Неутомимы они, но медлительны и печальны..
Парень с девчонкой среди них... А ночами
Никто из них не поёт - и всё же,
Мы общий язык нашли бы, быть может,
Вот и сложилась бы компания нечаянная...
4. СЕНОКОС *
В глубокое молчанье лес был погружён,
Одна моя коса земле шептала что-то,
О том ли, что лужок весь солнцем освещён,
Или о тишине? Ведь может от того-то
Коса, стараясь не нарушить тишины,
С травой шепталась так, что слов не разбирал я
Но был уверен в том, хотя и не слыхал я,
Что не замешаны тут сказочные сны
О лени золотой или находке клада:
Коса поведала всё то, что было надо:
О спугнутой змее, о яркости цветов –
Любимом детище болотистых лужков,
Свершилось то, о чём труд может лишь мечтать:
Коса дала траве возможность сеном стать.
5. ИНВЕСТИЦИЯ *
В краю, где жизнь зовётся выживанье
(А жизнью быть не может, это ясно) –
Вдруг старый дом сверкает свежей краской,
И там – рояля гулкое звучанье.
А он копал по холоду картошку,
Считал обеды (чтоб по кучке нa день).
Стоял тут, на своё богатство глядя,
И слушая раскат аккордов мощных.
В дому рояль... И стены свежекрашены...
Или деньжата завелись случайно?
То ль юная любовь дурит отчаянно,
То ль старая вдруг стала бесшабашною –
Не утонув в быту изжитых лет,
Урвать у жизни музыку и цвет.
6. ФИГУРА В ДВЕРЯХ *
Наш поезд, одолев крутой подъём,
Замедлил ход. И на плато пустом
Кривые, низкие стволы – дубняк –
Теснились без клочка земли, в камнях.
Сквозь эту монотонность поезд шёл
По плоскогорью ровному, как стол,
Тут никого на много миль кругом!)
И вдруг мы видим – человек живой
Стоит в дверях, огромный и худой,
Заполнив хижины дверной проём.
Казалось, упади он внутрь, в свой дом,
Коснулся б головой другой стены...
Но он стоял, он не сгибал спины,
Как дуб был крепок, а суров и худ –
Не от нужды: кругом дубы растут –
И свет и отопленье есть зимой.
Вон и свинья и кура под стеной,
В цистерне дождевая есть вода,
И даже развлеченье: поезда.
Он рассмотреть мог наш вагон-буфет,
