Христианство и демократия

актуализируется через людей, так же как и все остальные, подверженных «первородному греху», то есть не безгрешных. По той же причине в деидеологизированном государстве вообще не должно быть официальных идеологий кроме плюрализма.

Границей свободы человека является свобода другого человека. Очень трудно различить во взаимодействии людей покушение на их же свободу. Но ясно, что нанесение физического и материального ущерба друг другу очень отличается даже от намеренного психического на них воздействия, которое, в свою очередь, отличается от влияния на людей методом убеждения в ходе свободной дискуссии. Людям в силу их небезгрешности не дано нормативно-качественно (через законы) определять всю полноту межличностных отношений, поэтому безусловному запрету подлежит лишь явное зло: убийство, воровство во всех его разновидностях, лжесвидетельство в суде. То есть принудительному регулированию (посредством закона) подлежит некий очевидно необходимый этический минимум. Максималистская же евангельская установка: «будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф.5,48) остается в сфере личной этики. Совершенствовать следует в первую очередь себя, а не другого. В этом кажущееся противоречие между минималистской современной социальной этикой, предписанной законом, и максималистской персоналистической этикой Евангелия. Различение межличностной и персоналистической этик позволяет преодолеть психологический монизм и соответственно разделить эти уровни. Далеко не во всех случаях следует подставлять для удара другую щеку и тем более чужую. Из высказывания: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить, а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне» (Мф. 10, 28) не следует, что надо физически убивать тех, кто убивает души других. Против духовных ядов должны быть духовные же противоядия.

Правовое демократическое государство как оптимальное условие для существования общества людей христианской традиции.

Если продумать систему государственных и общественных отношений, удовлетворяющих изложенным принципам христианства, то мы неизбежно приходим к современной персоналистической демократии и правам человека. Отрицательный (апофатический) подход здесь наиболее нагляден. Задача государства состоит в обслуживании общества, в создании нормальных для жизни условий, не в устроении какого-либо рая на земле, а в недопущении ада. Примат человека над государством следует из Библии: богоподобный человек древнее государства.

«Богом» в секулярном обществе является закон, перед которым все равны и которому подчиняются все. Именно это называется «верховенством закона». Закон же стоит на страже свободы личностей. Восприятие всерьез такого безличного Бога предполагает, конечно, соответствующий уровень развития общественного сознания.

На поверхностный взгляд правовое демократическое государство может показаться слишком «формальным», бескачественным и даже простым. Но это не так, потому что в основе такого государства лежит уважение к свободе граждан, а всерьез человеческая свобода воспринимается только в христианской традиции. Может быть, поэтому демократия — чисто западный продукт.

Сказать, что «это все нам не подходит» равносильно признанию в том, что мы не христиане. Можно также задуматься о том, сколько христианства содержится в нашем православии и сколько гуманизма в нашем общественном сознании.

А как же монархия? Ведь многие по простоте душевной все еще полагают, что это самая что ни на есть православная политическая форма государственного устройства. Полезно вспомнить, что исторически политическая монархия имеет языческое происхождение, еще раз перечитать Первую Книгу Царств (гл. 8), где Сам Бог осуждает идею земного царя.

Полезно вспомнить, чем закончилось самодержавие в России. Выдохнувшись, исчерпав себя, оно рухнуло в феврале 1917 г. под собственной тяжестью. Никто (даже Церковь!) в России не встал на его защиту. В начале 90-х годов «посыпалась» и рухнула коммунистическая империя, не вызвав (слава Богу!) гражданской войны. В этой империи не было свободных. Именно этим объясняется известный «парад суверенитетов», в том числе и... России (12.06.90 — День независимости России. От кого?). Несмотря на все глубокие различия атеистического коммунизма и православного самодержавия, историческая расплата за пренебрежение к человеческой личности и к ее свободе оказалась в значительной мере сходной.

Литература

1. Алексеев Н. Н. Христианство и идея монархии // журнал «Путь», Париж, 1927, № 6 (репринт: М., Информ-Прогресс, 1992); то же см. в: Алексеев Н. Н. Русский народ и государство. М., 1998.

2. Бердяев Н. А. Государство // Бердяев Н. А. Новое религиозное сознание и общественность (гл.II). СПб. 1907.

3. Булгаков С. Н. О социальном идеале // От марксизма к идеализму. Сборник статей. СПб., 1903.

4. Вышеславцев Б. П. «Кризис индустриальной культуры», гл. 15: Смысл и ценность демократии, Нью- Йорк, 1953;

5. Вышеславцев Б. П. Вечное в русской философии // Вышеславцев Б. П. Этика преображенного эроса (глава 5, Проблема власти). М., 1994.

6. Ильин И. А. Предпосылки творческой демократии // Ильин И. А. Наши задачи. Т. 2. М., 1992.

7. Лосский Н. О. «Органическое строение общества и демократия» // Современные Записки, № 25, Париж, 1925

8. Федотов Г. П. Основы христианской демократии // Федотов Г. П. Полное собрание сочинений. Т. 3. Париж, YMСA-PRESS. 1982.

9. Феномен восточного деспотизма, М., «Наука», 1993.

10. Вениамин (Новик), Православие, Христианство, Демократия. СПб, 1999.