ночь в этом лесу. Тут территория Дэна Брейсера.
- А кто такой Дэн Брейсер? - спросил я, поворачивая ключ зажигания. Мне тоже не хотелось встречаться с еще одним привидением.
- Железнодорожный полицейский, - с усмешкой ответил Спайк Хиггинс. - По этой просеке не так давно ходили поезда. Зверюга, а не человек. Мог сбросить бродягу с движущегося поезда.
- Такой злой, что ему приходилось пить только черный кофе, - поддакнул Самюэле. - Молоко сворачивалось под его взглядом, когда он наливал его в кружку.
- Не то чтобы мы боялись его, - добавил призрак-толстяк Бенни-Буйвол, но...
- Мы его просто не жаловали, - прокрякал Айк-из-Толедо, и его грустная физиономия скривилась еще больше. - Разумеется, сейчас он не работает. Пару лет назад вышел на пенсию, а совсем недавно мне сказали, что он заболел.
- Лежит при смерти, - пробормотал Пит-Южанин.
- Лежит при смерти, - выдохнули остальные с оттенком страха в голосах.
Затянувшуюся паузу прервал Спайк Хиггинс.
- Хватит о Дэне Брейсере, - рявкнул он. - Вывези нас отсюда. О патрульном можешь не беспокоиться. Неужели ты думаешь, что коп доложит начальству об автомобиле и трейлере, взмывших в воздух, как самолет? Никогда в жизни. Он никому не расскажет о том, что видел.
Вероятно, так оно и было, потому что, когда я выехал на шоссе, нас никто не преследовал. Я вновь взял курс на запад, а Хиггинс с дружками удалились в трейлер, чтобы отдохнуть от дневных забот...
Я же гнал машину к побережью Тихого океана, к Монике. Отчаяние душило меня. Мало того, что я уже опаздывал из-за Спайка Хиггинса, настоявшего, чтобы мы сделали крюк и взглянули на Большой Каньон, главная беда заключалась в том, что я понятия не имел, как избавиться от навязчивых привидений. Не мог даже покинуть трейлер. Спайк Хиггинс мне это наглядно доказал. Из двух зол выбирают меньшее. Лучше тащить за собой трейлер с привидениями, чем удирать от этого же трейлера, несущегося, как на крыльях. С очевидным не поспоришь.
Но, если я не мог избавиться от них, предстояло распрощаться с Моникой, свадьбой, медовым месяцем. И меня бесило, что какое-то бестелесное существо могло встать между мной и моим счастьем.
Тем временем мы преодолели горы и въехали в Калифорнию. Я уже начал подумывать о самоубийстве. Спайк Хиггинс и его братия, должно быть, чувствовали мое состояние и вели себя как паиньки. Но я все равно не находил способа отделаться от них.
И вот настал миг, когда я, усталый и небритый, въехал в Голливуд, нашел стоянку для трейлеров, поставил машину. С тяжелым сердцем принял душ, помылся, переоделся. Я не знал, что скажу Монике, но, запоздав на несколько дней, не мог не позвонить ей.
Телефон я нашел в каморке дежурного. Отыскал в справочнике телефон Иды Брейсер, так звали тетушку Моники, набрал номер.
Трубку взяла Моника. В голосе ее слышалась тревога.
- О, Мел! - воскликнула она, едва я назвался. - Где ты был? Мы так волнуемся.
- Меня задержали, - с горечью объяснил я. - Призраки. Объясню позднее.
- Призраки? - голос стал ледяным. - Ладно, раз уж ты объявился, я должна немедленно повидаться с тобой. Дядя Дэн умирает.
- Дядя Дэн? - эхом отозвался я.
- Да, брат тетушки Иды. Раньше он жил в Айове, но несколько месяцев назад тяжело заболел и переехал к нам. И теперь он умирает. Доктор говорит, что счет уже идет на часы.
И тут до меня дошло. Я начал смеяться. Предчувствуя, что недалек час, когда праздник придет и на мою улицу.
- Уже еду, - сумел я выдавить из себя и положил трубку.
Все еще посмеиваясь, я отцепил машину от трейлера. Спайк Хиггинс подозрительно глянул на меня.
- Отъеду ненадолго, - пояснил я. - И сразу же вернусь.
- Не задерживайся, - пробурчал призрак. - Мы хотим, чтобы ты повозил нас по округе и показал дома всех этих кинозвезд.
Десять минут спустя Моника, очаровательная Моника, открыла мне дверь дома. В прекрасном расположении духа я обнял ее и поцеловал. Она высвободилась, а затем как-то странно посмотрела на меня.
- Мел, что с тобой произошло?
- Ни-че-го, - я чуть ли не пел. - Моника, дорогая, я должен поговорить с твоим дядей.
- Но он слишком болен, чтобы кого-то принимать. Он умрет с минуты на минуту.
- Тем более я должен как можно быстрее увидеться с ним, - и я протиснулся мимо нее. - Где он, наверху?
Я взлетел по лестнице. Вошел в комнату больного. Дядя Моники, крупный, когда-то крепкий мужчина с осунувшимся лицом и щетиной на подбородке, лежал на кровати, и дыхание с трудом вырывалось из его груди.
- Мистер Брейсер! - позвал я.
Его глаза чуть приоткрылись.
- Кто ты? - прохрипел он.
- Я собираюсь жениться на Монике, - ответил я. - Мистер Брейсер, вы когда-нибудь слышали о Спайке Хиггинсе? Или Ловкаче Самюэлсе? Или о Бенни-Буйволе, Пите-Южанине, Айке-из-Толедо?
- Слышал о них? - глаза больного блеснули. - Ха! Еще как слышал. И не раз ловил их. Но все они уже умерли.
- Я знаю. Но они по-прежнему здесь. Мистер Брейсер, хотели бы вы вновь встретиться с ними?
- С ними? - руки Дэна Брейсера сжались в кулаки. - Еще бы!
- Тогда, если вы подождете меня на кладбище в первую ночь после того, как... ну, в общем, подождете меня, я сведу вас с ними.
Бывший полицейский кивнул. Плотоядно улыбнулся, как тигр, увидевший добычу. Затем расслабился, закрыл глаза, и вбежавшая Моника тихо ахнула.
- Он умер.
- Ха-ха! - я хохотнул. - Ха-ха-ха! Кое для кого это будет большой сюрприз.
Похороны состоялись двумя днями позже. За это время с Моникой я виделся редко. Она, разумеется, не особенно горевала, поскольку дядю знала плохо, но на ее долю выпало улаживание различных формальностей. А я ничем не мог ей помочь, потому что Спайк Хиггинс и компания использовали меня на полную катушку. Я возил их по всему Голливуду, от дома одной кинознаменитости к дому другой, и так до бесконечности. Побывали мы и в Малибу-Бич, и в Санта-Монике, и в Лаурел-Каньон. Не оставили без внимания и киностудии.
Моника, кстати, старалась избегать общения со мной, даже если у меня выпадала свободная минутка. Но я этого не замечал, радуясь, что скоро сумею избавиться от Хиггинса и его дружков.
Мне удалось ускользнуть со стоянки для трейлеров, чтобы принять участие в похоронах Дэна Брейсера, и улыбка не сходила с моего лица, а иногда с губ срывался и смех. Я знал, как обрадуется душа Дэна, добравшись до моих незваных гостей. Моника смотрела на меня как-то странно, но я решил, что потом объясню ей все. Не следовало на похоронах вдаваться в подробности.
После того как гроб с телом Дэна Брейсера опустили в могилу, Моника заявила, что у нее страшно разболелась голова, и заперлась в своей комнате. Я вернулся на стоянку. Хиггинс и его дружки развалились на койках, опять курили мои сигареты. Хиггинс подозрительно оглядел меня.
- Приятель, нам пора трогаться в путь. Надоело сидеть на одном месте. Уезжаем завтра, согласен?
- Сегодня вечером, Спайк, - весело ответствовал я. - Зачем ждать до утра? Сразу после заката и двинем. В далекие края. Тра-ля-ля-ля.
Он нахмурился, но не нашел, что возразить. Я же с нетерпением ждал заката. И едва стемнело, выкатился со стоянки, держа курс на кладбище, где только что похоронили Дэна Брейсера.
Спайк Хиггинс хмурился всю дорогу, но так и не понял, куда мы едем, пока я не остановил машину у низкой каменной стены, неподалеку от могилы дядюшки Моники. Вот тут, взглянув на темное кладбище, он
