его покинули, а у меня по-прежнему была крепкая семья и серьезная работа. Моя голова, как всегда, была полна всяческих житейских забот, и раздумывать над фантастическими рассказами своего друга у меня просто не было ни желания, ни сил. Будь я помоложе, то, пожалуй, я еще и поиграл бы в эту таинственную игру, но сейчас, когда каждая минута жизни на учете, словно в расписании авиарейсов, мне не хотелось окунаться в этот мир юношеских идей.
Разговор на другие темы после этого переломного момента как-то не клеился. Допив вино, я распрощался с Денисом, и пожелав другу счастливой развязки всей этой истории, достойно, как мне тогда казалось, ретировался.
... Я недолго размышлял над стиранными превратностями человеческой психики, происходящими на склоне лет. Погрузившись в привычный круговорот рутинных дел и насущных забот, я начисто позабыл о разговоре, и если вспоминал Дениса, то только по вопросам более, как мне казалось, важным. С каждым новым днем я все больше уверял себя в том, что он все-таки решил меня разыграть, хотя на него это и не походило.
Вскоре меня отправили в длительную командировку в одну из тропических стран. Третий мир испытывал острую нужду в разметке своей территории, и мы, иностранные специалисты, за хорошее вознаграждение всячески им в этом помогали. Работа была изнуряющая, тропики для нашего человека - далеко не рай, но несмотря ни на что у меня все же находилось время и для чтения. И вот как-то раз мне в руки попала свежая брошюра на английском языке, предназначавшаяся сугубо для специалистов.
Брошюра была про радиацию, этим она меня и заинтересовала. Хоть в английском я и не мастер, но, используя словарь, все же постарался выжать из нее побольше.
Самым интересным во всем прочитанном была заметка про новооткрытый газ радон-333. В отличие от своих собратьев, радона-220 и 222, встречавшихся в мире повсеместно, этот редкостный изотоп обнаружен только в двух-трех местах планеты, да и то сразу же после обнаружения его выход из земли странным образом прекращался, а разведка подземных аномалий не приносила четких результатов. Подробней изучить этот газ пока не представлялось возможным, и о его свойствах сейчас известно только одно - он намного слабее других источников радиации, хотя, по-видимому, и является членом радиоактивного ряда, образуемого продуктами распада особо опасных для организма человека веществ.
... Я не разбираюсь достаточно хорошо ни в физике, ни в химии, но именно потому я всерьез вдруг подумал о рассказанной Денисом истории. И попытался как-то связать ее с этим неизвестным газом. Был даже момент, когда я, иссушив подобными сопоставлениями мозги, чуть было не поверил в нее окончательно. Но одно из свойств быстроменяющейся жизни таково, что, затягивая человека своей суетой, она, словно центрифугой, отметает от его сознания интерес ко всяким таинственным мыслям и околомистическим настроениям. Так произошло и со мной - стоило на следующий день после брошюры погрузиться в эту суету, как я выбросил из головы и Дениса, и прочитанное.
Вернулся домой я только в марте. И когда переступил порог квартиры, первым известием было сообщение о том, что меня разыскивал Денис.
- Позавчера, - сказала мне жена. - Позвонил прямо среди ночи... Что-то нехорошее у него там произошло, как узнал, что тебя нет и скоро не будет, прямо готов был заплакать от огорчения. Я это хорошо почувствовала.
- А ничего не передавал? - осведомился я, ощущая, как в голове зарождаются слишком уж нехорошие предчувствия.
- Нет, - покачала головой жена. - Кинул трубку, и все...
Я, не откладывая, позвонил Денису, но дома его не было. Не было его и через час, и через два, и через три. Ближе к вечеру я вывел из гаража свой 'москвич' и отправился к Денису.
И каково же было мое удивление и смятение, когда на месте деревянного дома, в котором проживал мой друг, я увидел всего лишь черную обгоревшую коробку. Я не верил своим глазам, и сначала подумал, что ошибся улицей. В голове вихрем закружились рваные обрывки воспоминаний давно позабытого разговора с Денисом, и мне стало еще больше не по себе. Я почему-то решил, что Денис на самом деле сошел с ума и в припадке сжег свой дом.
Не выходя из машины, я подозвал старичка, прогуливавшегося по улице вдоль забора соседнего дома.
- Папаша, в чем тут, собственно, было дело? - поинтересовался я, стараясь унять дрожь в голосе.
Старик невозмутимо рассказал мне о том, что дом сгорел по невыясненной до конца причине пару дней назад, и вместе с ним сгорел и его житель (имелся в виду Денис). Похороны состоялись вчера, страховая инспекция определила несчастный случай, больше никто не пострадал, и т.д. и т.п... Выслушав, я поблагодарил старика за информацию и поспешил уехать, будто поджигателем был я сам. Мне вдруг стало так страшно, что никаких дополнительных сведений на данном этапе я уже не жаждал.
- Письмо от Дениса. - Жена протянула мне запечатанный конверт, как только я ввалился в квартиру. - С вечерней почтой.
У меня вдруг заболела голова. Это было письмо, отправленное два дня назад из другого конца города - я сразу же определил это по штемпелю. Вынув из конверта несколько сложенных чуть ли не вшестеро листков, я развернул их и прочел:
- 'ДОРОГОЙ ЛЕНЯ! - писал мне Денис уже с того света. - КОГДА ТЫ ПРОЧТЕШЬ ЭТИ СТРОКИ, МЕНЯ УЖЕ НЕ БУДЕТ В ЖИВЫХ...'
Я содрогнулся, но заставил себя читать дальше.
'Я не уверен в том, дойдет ли это письмо до тебя вообще, потому что злые силы, играющие сейчас против меня, могут запросто помешать этому. Но все равно, время еще есть, и мне ничего не остается сделать, как только написать тебе. И хоть это письмо все равно ничего не изменит, все же хоть ты будешь уверен в том, что твой друг вовсе не сошел с ума...'
Смысл первых же строк этого послания явно не соответствовал заложенному в них утверждению. Чувствуя себя так, словно за шиворот вот-вот польется серная кислота, я продолжал читать:
'Мне приходится спешить, - писал Денис дальше обезображенным спешкой почерком, - и может быть потому я не совсем ясно сумею изложить тебе те факты, которые добыл за несколько месяцев, что прошли со дня нашего с тобой разговора. Но ты все же правильно постарайся все это понять, оценить и во всем разобраться.
Случилось так, что я - как и обещал тебе - приступил к хозяйке вплотную и вытряс из нее все, что она помнила о своих прежних жильцах-постояльцах. А затем навел справки о дальнейшей судьбе некоторых из них. И мне открылась картина поистине ужасающая! Помнишь, я говорил тебе про матроса-пьяницу, который со временем выбился в капитаны дальнего плавания? Так вот, это на самом деле знаменитая личность, только знаменитость его мрачная. Помнишь, два года назад страну потрясла гибель большого корабля, который затонул вместе со всеми пассажирами и экипажем с капитаном во главе, исключительно по вине капитана? Такие катастрофы в мире случаются редко, да метко. Капитаном этого корабля как раз и был тот самый постоялец!
А теперь перейдем к слесарю, который впоследствии был физиком. Мне пришлось потратить уйму времени, чтобы установить его личность, но я все же нашел его: главный инженер атомной электростанции, которая взлетела на воздух двадцать лет назад и прихватила с собой на тот свет сто тысяч человек окрестного населения. Вместе с ней, конечно, погиб и инженер, тот самый бывший слесарь!
Вспомнила моя хозяюшка и одного студентика-ветеринара, даже фотографию его показывала. Оказывается, в итоге проживания в этом экстраординарном доме добропорядочный студент переквалифицировался в армейские офицеры. Возможно, он до сих пор еще живет и здравствует, то бишь СЛУЖИТ, и ничего еще не натворил по какому-нибудь заданию особой государственной важности, но, я полагаю, с этим заминки не выйдет. Сама профессия у него такая, чтобы стирать людей с лика земли, и чем больше народу он изничтожит, тем больше его будут хвалить.
А еще проживал в этом доме - давно! До войны это было! - один мелкий такой ученый. В тридцать шестом году этот ученый как-то резко стал вдруг крупным государственным живодером, и разделывал людей по всем правилам науки. Поверь, Леня, это уже серьезно. Список можно продолжать и продолжать. Я собрал данные на два десятка постояльцев, и биографии их после проживания в этом мерзком доме поистине отвратительны. Исключений среди них нет - все убийцы, хоть и разного профиля, но масштаба приблизительно одинакового. Вспомни наш разговор, и картина представится тебе реальная до мерзости. Мы привыкли видеть во всякого рода катастрофах только лишь собственную халатность, или же злой умысел других людей. Я конечно не берусь опровергать это устоявшееся мнение для многих случаев, но вещи, которые я за несколько месяцев вдруг открыл для себя, позволяют мне приобрести на эту проблему
