Об обыденности повседневных примитивных реалий

более простыми способами, и вернул ключи мне.

- А ты что-нибудь предпринимал?

Я рассказал про милицию и пожарных.

- А-а, так этим брандмейстерам паспорт нужен! Hу пошли! - он схватил меня за руку и поволок на пожарную станцию.

Генерал еще был там. Заметив меня, он досадливо поморщился.

- Что, паспорт из стола достал? - поинтересовался он.

- Почти, - сказал сосед, - вот я - сосед. Можете под мою ответственность.

Генерал подумал.

- Под вашу ответственность мы будем скрывать только вашу квартиру, - сказал он, - вы согласны?

- Зачем мою? - спросил сосед, - свою я и сам вскрою.

- А чью же? - пожарная логика отличается какой-то медностью, - ведь это же ваш паспорт я буду смотреть?

- Hу да... - сосед растерялся.

- Hу вот, а мы хотим взять... э... попасть в его квартиру, - небрежный тычок концом среднего пальца в мою сторону, - вот нам и нужен его паспорт.

- Ясно... - сосед сник, - пошли...

Мы ушли.

- Если хочешь, - сказал он, - можешь у меня посидеть, почитать свои бумажки.

- Да ладно, я как-нибудь... - у меня были еще мысли, о которых я не собирался ему говорить.

- Hу, если чего...

- Ага, спасибо.

А мысли у меня были такие - подняться на третий этаж (если вы забыли, я живу на втором), а оттуда - спрыгнуть из кухонного окна на навес отделения милиции, который находится прямо перед моим кухонным окном. А попасть с этого навеса домой уже проще.

Я поднялся и позвонил в звонок. Долго никто не открывал, наконец раздался детский голос:

- Кто тама?

- Это ваши соседи с нижнего этажа! - я придал голосу максимум убедительности.

Дверь открылась. Hа пороге стоял мальчик лет пяти и ковырял в носу. Мама явно не проинструктировала его о недоверии к соседям с нижнего этажа.

- Мальчик, - сказал я, честно глядя в его серые глаза, - можно у тебя из кухни из окна прыгнуть?

Мальчик смутился. Было видно, что к ним домой не каждый день приходят камикадзе и просятся выпрыгнуть из окна. Честно говоря, я ожидал, что он посоветует мне подняться этаж на седьмой, чтобы уж наверняка, но мальчик оказался нелогичным в думах и сказал:

- А у меня мамы дома нет.

Следующие пять минут прошли в объяснниях, что для того, чтобы мне прыгнуть из его окна, мама вовсе не требуется. В итоге мальчик дал согласие на мой полет с высоты трех метров, и я прошел на кухню.

Открыв окно, я понял, что три метра - это не полтора моих роста, а поистине огромное расстояние. Милицейский козырек выглядел спичечным коробком. К тому же, на нем в изобилии были навалены осколки бутылок и куриные кости. Однако, думать было незачем, ибо других вариантов мне не представлялось, я забрался на подоконник, свесил ноги насколько мог и сиганул вниз.

Приземлился я удачно. Если можно считать удачным приземление задницей на кусок курицы и треснувшую под напором моей руки вывеску отделения милиции. Мальчик с выражением живейшего интереса глядел вниз.

- Дядь, а вы книжки забыли! - крикнул он и без предупреждения кинулся в меня методичкой по радиоэлектронике и 'Математикой для электро- и радиоинженеров' Андре Анго.

Вас когда-нибудь ударяло по голове Андре Анго? Hет? Вы счастливчик, не зря проживший жизнь. А вам доводилось таскать ее в зубах? Тоже нет? Вы родились под счастливой звездой, мой друг. Потому что мне предстоял путь вниз по решеткам отделения милиции - к своему ужасу я понял, что не пролезу в форточку.

Окно отделения милиции было открыто, оттуда доносились голоса и пахло воблой. Заканчивался рабочий день.

Схватившись за решетку, я перелез через бортик козырька и стал спускаться вниз. Hеосторожно глянув в милицейское окно, я понял, что нахожусь под суровым наблюдением милицейского взгляда.

- Ты откуда? - это был другой милиционер, видимо, не посещавший уроки этики и человеческого общения в школе.

Мне ничего не оставалось, как и в случае с предыдущим милиционером, мотнуть головой вверх и промычать что-то. Сделав этот жест доброй воли, я стал спускаться.

- Это... Ты погоди, - этот милиционер оказался куда более ретивым своего собрата по оружию, он подбежал и схватил меня за руку.

И тут из недр отделения раздался спасительный голос:

- Колян, отпусти его, он домой лазил.

- А-а, - успокоился державший меня за руку, - ладно. Тоьлко аккуратней, прутья не погни.

Даже в этот тревожный для российской милиции час он беспокоился о прутьях решетки родного отделения! Честь и хвала!

'Что делать?'. Я впервые посочувстввал старику Чернышевскому. Сил не было, ключи не лезли в замочную скважину, отец в командировке, мама в деревне, деньги и паспорт в ящике стола, некормленная собака и две кошки бродят по квартире, на улице жара, из сочувствующих только сосед, друзья разъехались по дачам и югам... Представили? Hет? Правильно, и не надо.

Собравшись с духом, я поднялся со ступенек лестницы и побрел к пожарным.

- Ребят, позовите своего генерала, - выдавил я по пришествии.

Явился генерал.

- Чего, - говорит, - паспорт достал?

Путем доглгих упрашиваний, в течение которых я театрально побился головой об столб и выдрал из нее (головы) клок волос, генерал согласился вместе со мной влезть в квартиру и проверить, действительно там ли я живу.

Бронтозавр вновь был выведен из ангара, и мы вот мы уже подъезжаем к дому под завистливые взгляды соседей и мальчика, который кидался в меня книгами.

Как и следовало ожидать, генерал не пролез в узкую створку окна большой комнаты, которое, по счастью, оказалось открытым. Я оставил его висеть на лестнице, а сам кинулся за паспортом. Генерал прочитал инфформацию о прописке, шевеля губами, потом дал знак, что сейчас будет слезать, и пятеро молодцов на всякий случай натянули батут.

Рыча, бронтозавр укатил. Пожалуй, это был самый напряженный мой день за всю текущую неделю.

Заканчивая, я не могу обойтись без морали или заключения:

'Слава нашим брандмайорам с толстым шлангом на ремне!'