Снег за окном

сами собой. Но пока они безлики и уподобляются снегу. Иду по улице, ловлю снежинки на рукавицу. Снег сегодня сухой и не лепится. Впрочем под колесами машин он все равно стаивает, обращается в липкую грязную кашу. Она будет липнуть к колесам, пытаться тормозить машины, кажется гадкой и норовит обрызгать проходящего пешехода. Что ж, она имеет на это право, ведь каше уже никогда не стать вольной снежинкой. Она не равнодушна, она мерзка. Иду дальше, прохожие словно расступаются, сплошной поток масок, безликих лиц. Идется почему-то тяжело, все время спотыкаюсь о снег. Да и на тротуаре та же каша, только здесь она хватает за ноги. Перебегаю дорогу перед самым носом автомобиля. Иногда думаю, что будет, если я неожиданно споткнусь? Если упаду под непрерывный железный поток машин. Не думать об этом, я всегда перехожу осторожно. Это новая улица, она такая же серая, но у нее есть отличие. На столбе, справа от дороги, висит табличка: 'Москва'. Столица. Табличка указывает в глухую бетонную стену. Это смешно и глупо. Москва рядом? Нет. Москва далеко. Прохожу площадь, глядя себе под ноги. Люди спешат, они почти бегут, спотыкаясь на снежных завалах, и даже снег здесь другой. Он больше не падает лениво и спокойно. Он носится, рвется и бьет в лицо колючим кулаком. Но ничего, осталось недолго. За площадью парк с голыми деревьями, здесь неподалеку всегда парит канализация. Мерзкий запах, но он придает черно-белой улице хоть какую-то реальность. Улыбаюсь, бреду вперед и бессильно волоку пакет с тетрадями. Толстые, в зеленой коже фолианты. Бред, я не собираюсь столько писать. Скорее всего, из них я буду дергать листы по надобности. Серое небо сверху. Снег и лед под ногами. И холодно. Почему же так холодно? Впрочем я знаю: холодно бывает и летом. Замечаю старый разбитый 'Москвич', стоящий возле приземистой девятиэтажки. Сколько стоит здесь эта машина, ободранная и помятая, снег на ней скопился полуметровым слоем. Лишь фара, как больной измученный глаз, пялится на проходящих. Он хотел бы ездить, но с колесами, вмерзшими в лед, это невозможно. Прихожу в институт. Крупное каменное здание, какое-то квадратное. Осторожно толкаю тяжелые стеклянные двери. Если толкнуть сильно , дверь может вернуться и сильно ударить. Может быть, даже убить. В вестибюле тоже холодно, и статуя Ломоносова слепо пялится на меня. Больше в помещении никого, странно. Почему так? Бреду к расписанию, надо узнать, что у нас сейчас. Гардеробщица хмуро косится, интересно, за кого она меня принимает? Небось, за наркаша какого? А что, вид у меня подходящий и даже движения замедленные. Только это не то. Просто сегодня все утро идет снег. Строчки расписания расплываются перед глазами. Бабка сзади прожигает спину огненным взглядом. Прямо ненавидит, за что только? Почему люди такие? Пустота. Белая пустота. Вот что я вижу в расписании. Мучительно сосредотачиваюсь, всматриваюсь. Но пустота не исчезает. Нет ничего, сегодня первые две строчки пусты. Первая и вторая пара. Нет у меня никаких занятий вплоть до двенадцати. Тупо смотрю в расписание. Иногда строчки видны кристально ясно, иногда все закрывает туман. Зачем я шел? Или все это было напрасно? Расписание черно-белое, бесстрастное, а в центре - пустота. Вот так, серая пустота. Утром и вечером. И завтра, и вчера - пустота. Ничего сегодня нет, мог бы поспать гораздо дольше и шум бы не помешал. Пожимаю плечами, мучительно хочется пить. И снова холодно. Бреду прочь, домой, пусть там пыльно, но тепло. Почему-то испытываю ощущение сродни отчаянию. Почему? Почему? - вот главный вопрос. Но ему не пробиться сквозь снег. Ничему не пробиться? Прихожу домой. Идти сюда всегда мучительно. Ты хочешь добраться до дома скорей, перебираешь ногами, но на самом деле двигаешься как вялая осенняя муха, и движения твои гасит снеговая каша. Дома. Снимаю тулуп и с облегчением скидываю ботинки. Каркасы, они натирали мне левую ногу долго и упорно и, возможно, добились своего, теперь там будет мозоль. Неважно, я знаю, что мне теперь нужно. Подползаю к компьютеру, бухаюсь на стул. Нет, теперь компьютер не выглядит гадким. Наоборот, он белый, теплый, он друг. За ним хорошо. Щелкаю выключателем, и тихое гудение вентилятора сразу наполняет душу покоем. Как просто, тихий гул, и скоро комнатушку заполнит теплый воздух. Вздыхаю. У меня есть противоядие от серых будней. Втыкаюсь в Виндоус, а затем в маленькое черное окошко логина. Пальцы елозят мышкой, а мозг отдыхает. Модем надрывно хрипит, посылая частичку меня в далекие дали. Они не серые, цветные. Мне нужно поговорить, все рано с кем и все равно о чем, любая тема прогонит серую, липкую, как сны в матрасе, тоску. И, может быть, я смогу не заснуть. Втыкаюсь в чат. Странно, ну тут сегодня только кто-то один. Его имя странно. Присматриваюсь: '0'. Просто ноль. Зеро. Вхожу сам, пальцы прыгают и выбивают на клавиатуре нервную дробь. - Привет, 0. Что за странный никнейм? В ответе нет приветствия. Фраза: - Обычный. Ноль серый, у него нет цвета. Я фиолетовый, всегда любил подобные цвета. - Может, это аббревиатура? - спрашиваю. - Нет, это ноль, зеро, пустота. - Пустота? - Да, пустота. Что ты знаешь о ней? - В ней ничего нет, - печатаю я, и рука на секунду зависает над enterом. - Не всегда, - говорит ноль, - иногда бывает так, что в пустоте что-то есть. - Что же может быть? - Ну, например, снег, - бесстрастные точки на экране, кто стоит за ними? Я бессильно смотрю в экран. Пустота? Что же сегодня за день? - А еще? - печатаю я. Руки бегают сами по себе, я лишь наблюдаю. - А еще люди, город, ржавые машины. Еще это шумная площадь и умирающий на белом снегу пес. Пустота - это несбывшиеся надежды, серый, плоский мир за окном. - Я понимаю, пустота бывает везде. Есть она и в душе. Но откуда это знаешь ты? - Я знаю, - чуть печально отвечает зеро, - потому что я и есть ничто. - Но ты же пишешь. Вот эти строчки на экране, разве не так? - Да, строчки, это видимая часть пустоты. А за ними ничего нет. - Но как ты можешь доказать? Как? - А ты проверь, - говорит ничто и исчезает. Я тихо сижу на стуле, гудит компьютер и соединение вот-вот оборвется. Связь плохая. Что я забыл еще сделать в это серое утро? Ах, да, я протягиваю руку, и она погружается в монитор. А затем падаю лицом в экран. Я знаю, что не ударюсь. А за стеклом и правда, одна ПУС-ТО-ТА.