Потерять свою память и последние мысли,
Только так Я услышу твои псалмы и молитвы.
Я люблю всех людей, но ты Мне внушаешь усталость,
Потеряй остатки души, посмотри на природу,
Выпей, выпей чуть-чуть, выпей самую малость.
Тихий ветер шевелит власы, ты похож на пророка,
Только жаль, что бутыль исчерпалась до срока.
И бутылка пустая твоя не падает с крыши,
Ветер тихо поет и крышу колышет.
Он и правда летун - свое имя на небе пишет,
Вот и кончилась жизнь, и ты дышишь спокойней и тише.
Подними Мне веки, сейчас Я тебя увижу,
Отвори уста, сейчас Я тебя услышу'.
3. 'Обломайся! Ты больше не вымолвишь слова,
Будешь город навеки немой, покуда
Продолжается время и ниоткуда
Полосатая волн шелестит прекрасная мова.
И ты скажешь: мне больше никто не нужен,
Прости Господи Богородица и святые,
Отсчитали время мое часы золотые,
Ничего окромя прошлогодней не помню стужи.
Я теперь только шум этих улиц, фигня, погудка,
Рыжих листьев озноб, печаль вокзала,
Эхо слов, что тоска сказала,
Исчезающее как будто.
Неприметный, как 'бля' в 'рублями',
Потерявшийся в городе ангел,
Обретающий снадобье в склянке
Улетающий коноплянник.
Бог с тобою, Пергам и Смирна,
Спи спокойно, Багдад и Киев,
Нынче ангелы все никакие,
Всё отстой, и цена нам гривна.
Речка, город, облако, клевер,
Всем спасибо, хоть нету проку,
До свиданья, Запад, скажи Востоку,
И пусть Юг тебе будет пухом, Север'.
4. 'Ты закуришь сейчас, из кармана достав, сигарету,
Чтоб последние ангелы нас сберегли от потопа,
Потому как лабают Колтрейна твои серафимы,
Навсегда улетая, что дикие гуси,
И покойный Шаляпин завел свое умираю.
Видно, время пришло за новой бутылкой,
Чтоб распить ее, спуститься медленно с неба...'
5. 'Ни укромного места, ни в гости к подруге,
Всюду толпы густые, на лицах у них выраженье,
Я достану сейчас из кармана левиафана,
И твой город, как сам ты, уже не уйдет от расплаты.
Впрочем, скоро всем нам выйдут последние сроки,
В пиджаке сто рублей, а возле храма футбола
Наркоманы, нацисты, поклонники рок-н-ролла,
Извращенцы, маньяки; проповедь здесь неуместна.
Мы пойдем, Я и ты, по Большому проспекту,
Ты уже про бутылку забыл, ничего нам не надо...'
6. 'Будь душой, как последний сикарий в Масаде,
Ибо ты не вернешься к Неве, и твой Исаакий,
В волнах ветра покоясь, остался нынче без друга,
И один навсегда - в равнодушии теплого лета,
В безразличной печали влажного неба,
Пидарас, мудоеб, твою мать, муддило,
Что ты гонишь, гяур, разя округ диэтилом?'
7. ...Алазани, мартини, агдами, салютто
Всё равно, лишь бы в глотку текло, проходили минуты...
8. 'В общем это, хватит с тобою трепаться,
Алкоголик и бомж, вот и вся твоя цаца,
Так что нафик пошел, позабудь всё на свете,
Получай равнодушие теплого лета',
9. 'Но не жди Исаакия в теплой душе, не надейся,
И прощай навсегда - слишком много печали
На пустынной земле, и колбасит Меня с докуки'.
10. Согрей меня, холодная комната,
Укрой меня. Наполни меня
Своей пустотой.
_________________________________
11. По сонному проспекту вдаль
Уносится моя печаль.
Не поднимая глаз тревожно
Иду, пока сие возможно.
Не задави меня, трамвай,
Я покупаю каравай.
Не задави меня, машина,
Не то проколешь сразу шина.
Вернусь домой, попью чайку
A l'ombre девушек в соку.
Но если ты, любовь, далеко,
Сосну спокойно, одинокой.
Звучи во сне, молитвы глас,
Чтоб кто-то наши души пас.
Молчание земного братца
Тревожит белых небочадцев.
_________________________________
12. Благослови Америку, Господь,
Европу тоже не забудь,
Форпост Монголии, Москву,
Благослови, хотя б чуть-чуть.
Наш славный город на Неве
Средь византийския чумы
Превознеси, и укажи
Чтоб больше не было зимы.
Кошмар природы запрети,
Чтоб климат нас и в феврале,
Как Твой народец, пас в тепле,
Чтоб был Израиль на земле.
А рог баранов преломи,
Из выи сделай узелок.
Голодным десять дай хлебов
И счастья тем, кто изнемог.
x x x
Если Лесбия любит анацефалов, мутантов
Предпочитает, то ты скорби, Катулл,
Но не покажи виду - бог с ней, с дурой этой,
Мы сами шиты не лыком, хотя чуть живы.
Езжай, Лесба, в деревню дальню с козлом своим гнусным,
Трахай козла и плодись, ценя мечеть
Шатрового стиля, Аллах да будет к детям
Так благосклонен, чтоб дети 'мама' сказали.
Ты, Катулл, не грусти, поставь что ли лучше
