Косенков Виктор
Демон
Виктор Косенков
Д Е М О Н
'Покидая свое тело, как пожарище в
смертном бою.'
Е.Летов
Ботинок порвался на второй день после покупки. Костя с обиженным удивлением смотрел на свой серый носок, выглядывающий из отверстия в обуви. Вид был неприглядный. В голове вертелось бестолковое : ' Ведь новые же, новые...' На улице было противно, сыро и холодно. Ноги насквозь промокли, и вечерний насморк уже ждал его дома, как преданная собака.
Растерянно моргая, Костя созерцал собственный носок, когда мимо проезжающая машина ненавязчиво окатила его брюки грязной жижей из смеси снега, песка и бензина. День был явно неудачный. Впрочем, как и многие, многие до него. Это был обычный грязный день со всем его хамством, злом и унижением. Самым обидным было то, что Костя находился очень далеко от дома, от автобусной остановки и от своей бывшей работы, с которой его уволили месяц назад. Как раз сегодня Костя получил расчет и свою трудовую книжку, вытерпев месяц унижений, отказов и прочих милостей, которые вываливаются на человека государственными организациями, когда тот окажется за их высоким, сияющем бортом.
Поджимая пальцы и прихрамывая Костя добрел до остановки, дождался автобуса и отправился домой, плотно зажатый между воняющим отбросами стариком и стенкой салона. Из плохо прикрытого окна сильно дуло.
С трудом ощущая замерзшую и отдавленную ногу, Костя ввалился в свою двухкомнатную квартиру и зло бросил на подзеркальный столик новый счет за жилье. Единственное, что случилось хорошего за этот день, так это горячая ванная, в которой Костя отмачивал свое несчастное тело. Пока он сидел в ванне голова его была занята самыми различными мыслями от стандартного вопроса 'Почему?' до бредовых планов по улучшения своего образа жизни. На завтра он решил пойти в обувной магазин и потребовать замены вышедших из строя ботинок. На душе было погано, и он испытывал страх перед назначенным походом в магазин. По спине противно пробегали мурашки.
Утро навалилось на крышу дома и всем своим розовато-серым существом заполнило лестничные пролеты, балконы и незакрытые шторами комнаты. Костя открыл глаза. На сердце было спокойно, и какая-то расслабленность наполняла все его естество. Казалось, что все беды и проблемы остались во 'вчера', затерялись в облаке минут и секунд где-то за гранью полуночи.
'Хороший день. Обязательно будет хороший день!', подумал Костя и вдруг вспомнил, что собирался сегодня пойти в обувной, и хорошее настроение улетучилось мигом. Снова по спине поползли знакомые мурашки. Он терпеть не мог эти 'житейские' коллизии. Ему всегда было как-то противно ходить по магазинам, о чем-то упрашивать продавцов. Почему упрашивать? Костя не знал. Его общение со сферой обслуживания почти всегда проходило в какой-то униженно-просительной форме. Однако делать было нечего и он вскоре потащился на улицу.
У дверей родной четырнадцатиэтажки Костю толкнули. Толкнули даже не плечом, а предплечьем, потому что плечо располагалось где-то значительно выше. Здоровяк, буркнув что-то неодобрительное, скрылся за углом, а Костя долго и старательно отряхивал рукав польто от белого налета со стены.
Над названием магазина с ярким, желтое на зеленом фоне, словом 'Shop' виднелось не менее броское слово 'КОЗЛЫ', написанное свежей грязью. Видимо неизвестный поклонник графити тоже был недавним клиентом магазина. Костя слегка ухмыльнулся, и подавив предательскую дрожь в самой не подходящей для этого части тела, переступил порог. Тут же мерзопакостный колокольчик звонко оповестил всех присутствующих, что прибыл еще один олух, падкий на глупые вывески и дешевую рекламу.
Лица двух скучающих продавщиц поднялись над кроссвордами и уставились на Костю с некоторым любопытством. Последний созерцал эти лица с видом кролика, на которого искоса глянул проползающий мимо удав. Снова поползли мурашки, дрожь в ягодицах и прочие признаки приближающегося позора. Судорожно глотнув воздуха, Костя ринулся в омут житейского маразма.
Затем два магазинных 'удава' долго и с неизмеримым презрением объясняли несчастному 'кролику', что обувь возврату не подлежит, деньги не возвращаются, товара с аналогичной ценой и сходного размера в ассортименте не наблюдается. Костя растрянно хлопал глазами, задыхался от свежего запаха лака для ногтей и старался не останавливаться взглядом на широком 'декольте' блузки одного из 'удавов', здоровенной толстухи с кашлем курильщицы.
Пытка продолжалась минут десять, и вскоре на сцену вышел новый персонаж в должности заведующего, то есть менеджера по продажам.
Менеджер представился Игорем Львовичем и попросил пройти Костю в кабинет. Был он, Игорь Львович, а не кабинет, невысоким, с проседью, с липкими безволосыми руками и внешностью вахтера.
- Итак, милейший...
- Константин Викторович, -отозвался Костя на немую маску ожидания на лице менеджера.
- Итак, милейший Костя. Вам, если я правильно понял суть вашей проблемы, попалась в руки, подчеркиваю - случайно, пара некачественной обуви. Это так?
- Да. И я...
- Это недоразумение, - продолжал Игорь Львович, не дослушав Костю, - легко устранимо. Настолько легко, что я просто крайне удивлен тем, что вы сами недодумались до подобного исхода дела. Вы можете просто выбросить эти ботинки, это ведь те самые ботинки вы держите в руках, в мусорный бак и купить новые. В нашем же магазине. Ха-ха-ха... и Игорь Львовичь залился веселым, если не сказать по детски жизнерадостным смехом.
Ошалевший от такой абсурдности и одновременно какой-то извращенной жизненной правоты собеседника, Костя только выдавил из себя:
- Но я рассчитывал... Меня уволили... И...
- Охо-хо.. - менеджер отсмеялся и с видом знатока заявил, Случаются, случаются в жизни неприятные моменты. Да. Но вы не огорчайтесь, это преходяще. Сегодня вас, завтра вы! Так что не унывайте. И главное не опускайте рук. Немеденно, сегодня или завтра пойдите на биржу труда, зарегистрируйтеь! Там помогут! В крайнем случае, попробуйте получить пособие по безработице. Не хлеб конечно, но тоже кое что... ' Что он несет? ' - подумал Костя, но на всякий случай сказал :
- Спасибо, Но разговор-то не о том. Я про ботинки. Они же развалились на второй день со дня продажи. Я...
- Да-да! К сожалению, качество обуви в последнее время не на уровне. Знаете эта западная обувь ведь не рассчитана на нашу зиму. Не рассчитана, да. Достаточно раза два наступить в лужу, и все... Впрочем выход всегда есть.
- Но простите! - Костя повысил голос, решившись на 'последний и решительный...' - Тот выход, что предлагаете вы мне, совершенно не подходит. Это же... Это же бред! Я отлично знаю свои права. Я имею...
- Ооохо-хо!!! Так вы подумали, что я всерьез? Ха-ха-ха... - менеджер опять залился смехом, - Про мусорный бак?! Хааа-ха-ха. Это же была шутка. Боже мой, я не представлял, что кто-нибудь может принять за серьезное предложение. Уфф... Вы меня уморили! Мда...
Тут зазвонил телефон, и Костя был вынужден в течение пяти долгих, очень долгих минут слушать разговор Игоря Львовича со своей супругой или любовницей. Прекратив телефонный разговор Игорь Львович уставился на Костю своими немигающими глазками.
- Итак, о чем мы?
- Об обуви. Я купил у вас обувь, она развалилась. Я требую, чтобы вы ее мне заменили.
- Угу. Заменили, - по слогам произнес менеджер и, переходя с официально-бестолкового стиля разговора на приблатненно-дворовый, сказал, - Значит так. Ты, Кость, пойми, у нас шуметь не принято. Мы тебе все заменим. Но не сегодня и не завтра. Ты координаты кинь, а потом, когда новая партия прибудет, мы тебе звякнем. А щас пусто, ты последнюю пару хапнул. Так что жди, может, ближе к концу месяца... Договорились? Ну вот и ладненько. Шуруй, весельчак!
От подобного обращения Костя начал потихоньку заливаться дурной темной кровью. Почувствовал, как к лицу прилил жар и, вскочив со стула, не-то вскрикнул, не-то взвизгнул, но как-то позорно закричал:
- Вы мне не тыкайте! - и, не выдержав напряжения, выскочил прочь из кабинета, успев заметить хищно подобравшееся и странно покрасневшее лицо менеджера и услышать его издевающийся, громогласный смех за спиной.
