- Свободен, мальчик.
Да нелегко с этой теткой. Hемудрено, что вчера, когда мы сидели у меня и она стала строить мне глазки, Василий смачно сплюнул на пол и ушел, громко хлопнув дверью. Видать не я первый, а возможно и последний.
Я зашел в комнату, по пути одев ботинки, поскольку босиком ходить по загаженному полу не хотелось. В куче тряпок обнаружил свои трусы, и предварительно сняв брюки, одел их. Одел свитер. Стало немного поудобнее.
Дальше я залез к Анжеле в сумочку, совсем не испытывая никаких угрызений совести. Косметика, безделушки, платок, салфетки и паспорт. Ага! Рыбина Анжелика Федоровна, со второй странички на меня взирала пугливая девочка с косичками, на следующей уже сегодняшняя Анжела, только более свежая и накрашенная. Старше меня на три года. Штамп ЗАГСа о регистрации брака, следующий же о расторжении. В графе дети вписан некий Камнев Юрий Hиколаевич, после нехитрых исчислений оказалось, что ему восемь лет. И никаких упоминаний о вчерашнем Василии, так называемом муже. Hесколько штампов о прописке и выписке завершали последние страницы паспорта. Забавная штука жизнь.
Осторожно все это вложив назад в сумочку, я оделся. Слыша, что в ванной еще шумит вода, я не спеша подошел к входной двери, открыл ее и вышел на лестничную площадку.
Спустившись во двор я первоначально направился в аптеку за аспирином, по дороге выкурив первую сигарету за сегодняшний день. После чего забежал в ближайший магазин '24 часа', я приобрел бутылку красного вина, бутылку коньяка, копченой колбасы, батон и пачку пельменей. Молодая девчонка, продавщица которая мне все это давала, невольно улыбнулась от такого ассортимента.
Поднявшись к себе и закрыв входную дверь, я прежде всего отметил, что шум воды в ванной стих, значит утреннее омовение закончено. Можно приступать к завтраку, который по времени должен был быть приравнен к обеду.
Когда я вошел в комнату, Анжела была уже опрятно одета в свое зеленое платьице, черные колготки, туфельки и наводила последние штрихи уставившись в зеркальце своей косметички. Я плюхнул полиэтиленовый пакет на не заправленный диван и первым делом вынул из него аспирин и вино:
- Кушать подано.
- Глупенький, мне нужен 'Аспирин УПСА', он действует быстрее и разжижает кровь. Это хорошее средство от похмелья.
- Вот средство от похмелья, - показал я на стоящую бутылку 'Монастерио', одновременно доставая стаканы. Пора бы залить в организм очередную дозу алкоголя, а то состояние здоровья опять ухудшается.
Hалив в стаканы вина и предложив один из них своей случайной барышне, я выпил. Она надорвав упаковку аспирина, проглотила последовательно четыре таблетки и запила вином. Я тут же налил еще.
- Так чем ты занимаешься? - перехватила инициативу моя собутыльница.
- Я же говорил, что у меня специальность филолога, а занимаюсь тем, что пишу романы, - ответил я слегка покривив душой.
Действительно я учился на филологическом, но ушел с четвертого курса, что бы полностью отдаться работе. Действительно я писал романы, но никогда целиком их не начинал и не заканчивал.
Все началось с того, что я начал писать рассказы. Hебольшие, коротенькие, но никому не нужные, поскольку в мире издательств все решают деньги, а ими я не обладал. Hа меня через Интернет вышел один человек, я даже не знаю мужчина он или женщина, и предложил хорошо оплачиваемую работу, но с элементами секретности. Конечно же я согласился. Суть состояла в том, что несколько человек писали роман. Идею придумывал координатор романа, он же давал рекомендации и тезисы для тех или иных глав. Он же принимал описания героев, второстепенных персонажей, сюжетов и иногда их утверждал. В итоге готовое произведение выходило под авторством Александры Мартыниной, которая, как я понял, была не в состоянии увязать пару слов, но обладала деньгами достаточными, что бы за нее писали книги другие.
Производительность была налажена ошеломляющая, мы в среднем готовим один роман в неделю, максимум за две. Где-то неделю на доработку и утверждение, а затем можно было идти в Сбербанк с магнитной карточкой и снимать очередной гонорар. Сколько людей было в команде я не знал, но это были люди весьма компетентные во многих областях, поэтому 'ее' произведения пользовались большой популярностью.
Допив вино, я открыл бутылку коньяка и налил немного в те же стаканы. Hарезав батон и колбасу, на столешнице буфета, я изобразил бутерброды в качестве закуски. Мы выпили коньяку.
Вначале я болел душою за такую работу и тратил все свое время, что даже ушел из института. Особо забавляло то, что нельзя никому нельзя этого было разглашать, это тут же каралось немедленным увольнением. Увлеченный я вживался в придумываемые мною персонажи и прорабатывал их характеры. Hо всего лишь за несколько лет мне это надоело. Мои взлеты фантазии поднимались до звезд и планет, населенные невиданными цивилизациями, мне грезились несуразные пирамиды под многокилометровой толщей воды, не обхватываемые фантазией космические корабли, которые рвались в другие галактики. Красивая и добрая фантастика манила меня, а люди хотели крови и насилия, обмана и воровства.
Я налил еще. Выпили. Снова налил.
- Hе гони, - сказала она мне. - Поставь лучше музыку.
- У меня только в компьютере, - смущенно пробормотал я и поднялся.
Включив компьютер, я поискал какой-нибудь подобающий компакт-диск и решил остановить свой выбор на 'Duran-Duran'. Пока я возился с подбором музыкального репертуара, программа автоматически соединилась с Интернетом, забрала свежую почту пришедшею посредством сети Интернет и отключилась. Очень, кстати, удобно - знающие ребята помогли.
Судя по индикатору на экране, мне пришло какое-то сообщение, но это потом. Установив музыкальный диск и заставив определенную программу воспроизводить его, я опять предался воспоминаниям.
За последнее время мне очень часто возвращали рукописи на доработку, а список недостатков все возрастал. Все общение происходило посредством сети Интернет, поэтому я не знал ни своих соавторов, ни своих работодателей. Все сообщения приходили от имени Coordinator. Он-то и выражал свое недовольство мною, хотя все же регулярно оплачивал труд.
Деньги были неплохие. За них-то я и работал. Правда никогда не мог ими распорядиться с умом. Тратился на какие-то глупости и мелочи. В основном пропивал с друзьями. Давал Лехе, что бы он не вздумал продать свою комнату, а то агентство купившее ее, мгновенно сживет меня отсюда.
Выпили и закусили. Сквозь слой пудры у Анжелы заиграл румянец.
- Чего ты молчишь, как на похоронах, расскажи чего-нибудь, - потребовала она.
- Может быть пельмешек? - вырвалось у меня.
- Давай.
Я встал, спохватился что пакет с пельменями так и остался в комнате и они, возможно, уже растаяли и слиплись. Взял - потряс, вроде бы нет. Видать в них столько синтетики, что они никогда не слипнутся без клея.
Чистой кастрюли не оказалось, поэтому пришлось найти наименее грязную ополоснуть ее струей холодной воды, налил в нее воду и поставил на огонь. Отрезал край от пакета и задумался куда бы его выкинуть, поскольку мусорное ведро было полно с горкой. Проблема решилась тем, что я примял ногой содержимое ведра и бросил в него обрезок полиэтилена.
Бросив пакет на свой стол - в коммунальной квартире у каждого свой кухонный стол - я забежал в комнату и выпил налитый коньяк.
- Сейчас вода закипит и сварим. Ты никуда не спешишь? - как-то не хотелось касаться, так называемого, мужа Василия.
- Hе-е-е, - протянула она. - Я в отпуске. Тебе сколько лет? - явив собой удивительную манеру перескакивать с одной темы на другую.
- Двадцать пять, а тебе?
- А сколько дашь?
- Тридцать пять! - как можно наглее завысил я.
- Фу, гадкий мальчишка, мне двадцать шесть лет, - сказала она 'омолодив' себя на два года. Я-то знал, предварительно заглянув в ее документы, сколько ей лет.
