зеленых ветвей березы, деловито жужжали неутомимые пчелы. А по дорожке прогуливалась парочка стариков: он - с громогласной клюкой, она - со старой некогда модной сумочкой в руках. Хрустела неубранная прошлогодняя листва под старческими ногами, и медленное тяжелое дыхание таяло в аромате проснувшейся земли...
Алексей проводил дряхлую пару тоскливым взглядом.
- Как бабка-то поживает? - рискнул спросить Денис.
- А... - парень махнул рукой. - Мать вчера опять в больницу ходила, а ей даже рецепт не выписали.
- Слушай, давай я отцу скажу. Он позвонит, кому надо, бабку тут же в стационар положат.
- Спасибо, Дэн, но это без толку. Врач считает, что в ее возрасте переломы не срастаются и нечего напрасно гипс переводить.
Денис смачно выругался.
- Что за дерьмовая страна! На западе за такие слова в суд подают и призывают к ответу по полной программе. А у нас! 'Права человека'! Как всегда - только на бумаге. Сволочи! Довели народ до ручки! Заказать бы их всех!
- Кого?
- Да всех, кто в кабинетах сидит!
Алексей усмехнулся. Годы шли, а Дэн не менялся: смотрел на мир голубыми глазами и размахивал руками по поводу каждого замеченного безобразия.
- Как там твоя виза? - выдержав паузу, Алексей сменил тему.
Дэн немедленно приосанился.
- Порядок! Через месяц в самолет - и я там! Завидуешь?... Ну хоть немножко?
Голубые глаза жадно искали на лице собеседника следы восторга.
- Не завидую, - друг отрицательно качнул головой. - Видал я твою Европу с ее 'уровнем жизни'! Два доллара за улыбку, двести долларов за 'здрасьте', тысяч десять - за положение в обществе. А вот как без этого проживешь? - он показал взглядом на липовую аллею и Волгу, томно раскачивающую пустые пластиковые бутылки и оберточный мусор возле кромки пляжа.
- Запросто проживу. А если зацеплюсь в университете, видали меня тут!
- Линяешь, значит.
- Да неужели тут надрываться за гроши? И тебе не советую. С твоими мозгами можно ого-го-го какие бабки заколачивать! Кстати, ты сказал, что расковырял файл.
Вчера в горячке своего открытия Алексей наговорил другу много всякой всячины. И, опустив трубку, пожалел. База данных, добытая четыре года назад из неизвестного компьютера при мистических обстоятельствах, Дэна интересовала лишь с точки зрения забавного приключения. А для Алексея ее расшифровка стала буквально смыслом жизни. Поначалу высокие слова прикрывали обычные юношеское любопытство, но позднее студент почувствовал, как ежедневные труды над таинственными записями входят в привычку. База как будто сама выбрала его своим программистом, и тянула, манила, дразнила хитрыми кодами, витиеватой структурой и виртуозными алгоритмами. На курсе Алексей по праву считался уже спецом по кодировкам. К нему обращались за советами, преподаватели старались привлечь к научной работе, пророчили аспирантуру и последующие перспективы. Дифирамбы в свой адрес парень пропускал мимо ушей. База была его личным другом-врагом. Он боролся с ней ночами, не ведая о существовании дискотек, вечеринок и дружеских пикников в обществе веселых девчонок. И вот вчера База уступила. Сдалась!
Денис ожидал ответа.
- Я код подобрал, - неохотно сказал Алексей. - Два поля можно прочитать.
- Лёха! Гад! И ты до сих пор молчишь! Что там такое?
- Фамилии и какие-то адреса. Похоже на телефонный справочник.
- Всего-то?
Физиономию Дэна заняла мина тотального разочарования, и Алексей остался удовлетворен. Его победа осталась не понятой, значит - сугубо личной.
- Показать? - спросил он для проформы.
Денис передернул плечами, но на экран ноутбука посмотрел.
- Это текстовка пока, - пояснил Алексей, щелкая по клавишам. - Интерфейс напишу потом.
Надежда на фантастическое открытие улетучилась совсем, и будущий европейский студент лишь для приличия пролистал пару страниц.
- Слушай, и ради этого ты угрохал столько времени? - не удержался он.
- Она того стоит. Ты только посмотри, какая архитектура! Ты где-нибудь подобное видел? Даже на двоичное дерево не похоже, - почувствовав, что опять увлекся, Алексей поспешно закончил: - Хотя тебе это не интересно.
- Откровенно говоря - совсем не интересно, - Денис передал ноутбук хозяину и тут запнулся. - Погоди- ка, тут моя фамилия...
- Мало на свете Озеровых, что ли?
- Озерова Эльвира Эдуардовна на свете в единственном числе, поверь мне. Такую штучку больше нигде не найдешь, только в нашем семействе.
- Твоя сестрица, что ли? - слегка удивился Алексей. Про сестру Дэна он слышал редко, и еще реже встречал лично.
- Она, она, - закивал Денис. - А что такое - 'Линия 156-144'?
- Понятия не имею.
- Дай-ка сюда, - Дэн опять водрузил ноутбук себе на колени. - Ты у нас 'Сергеевич', да?
- Меня там нет. Но есть мама и бабушка, - сообщил Алексей.
- Ага! 'Линия 947-36' и 'линия 54-129'. Что бы это значило?
Вопрос прозвучал риторически, поскольку дважды отвечать 'не знаю' Алексей не собирался.
^ ^ ^ ^ ^ ^
Бабушкиных 'гробовых', недавно возвращенных народу правительством после известного кризиса 98-го, хватило лишь на мало-мальски приличный гроб и клочок земли на центральном городском кладбище. На поминки пришла мамина подруга и две дряхлые соседки. Алексей для приличия посидел за столом десять минут и, посчитав, что ритуал выполнен, ретировался в свою комнату. От движения 'мыши' проснулся компьютер, и на экране проявились знакомые и непознанные записи. Палец непроизвольно коснулся кнопки 'поиск'.
- Что ты такое, черт тебя дери? - глухо пробормотал Алексей и набрал бабушкину фамилию.
'Линия 54-129', - выдала база данных.
Он прикрыл глаза...
'Леша, вот женишься ты, детки пойдут. И мне легче на том свете будет. Стану на них смотреть с небес и беречь, - белесый взор едва живой старушки тщетно искал среди мутных силуэтов лицо внука. - Бог даст, в их детях вернусь...' Нужно ли было что-то ответить? И что ответить? Бабушка свято верила в 'хорошего президента' и великие блага, которые когда-нибудь всем миром заработает многострадальный народ. Пока народ заработал только одно 'благо' - право быть похороненным на установленную правительством сумму.
Старое должно уйти! - заявил политический деятель с телевизионной трибуны несколько лет назад. И старое стремительно и безвозвратно уходило, подгоняемое нищетой, настырным общественным мнением и новой метлой рыночной экономики. Алексей, блуждая в Интернете, не раз натыкался на разного рода статистические данные, в том числе на привычную уже фразу 'в России смертность почти в два раза превышает рождаемость'. Вот и бабушка, мечтавшая о 'светлом будущем', внесла свою лепту в страшную статистику. А он, молодой и неглупый не имел права слепо мечтать о светлом. Всюду укоренились 'несовковые' законы. Первый из них Алексей усвоил быстро: каждый сам за себя. Второй познал на примере Дениса: деньги правят всем и вся. А третий, как следствие, вывел самостоятельно: хочешь жить без проблем - живи внутри своего 'я'.
- Алексей!
Программист вздрогнул. Мать стояла рядом заплаканная, румяная от поминальной стопки и... яростная.
- Оторвись ты от своего проклятого компьютера! - выкрикнула она. - Хотя бы сегодня побудь человеком!
