неразоблаченные пока неты, собравшись вокруг так называемой могилы уличенного смертью нета, поют что-то о «вечной памяти», говорят над ямой о бессмертии души и т.д., но и говорящие, и слушающие этому не верят: «вечная память» бывает у них обыкновенно в несколько оборотов стрелки по циферблату; иные, впрочем, особенно честолюбивые, цепляются за «бессмертное имя», но из-за нескольких букв, которые называются у них именем, и спорить нет надобности.
Так или иначе, но смерти неты не любят: она тревожит их совесть, портит им их игру в кажимости и мучает дурными предчувствиями. Удивительному искусству казаться, будучи ничем, уметь быть всем, я особенно изумлялся в специфически нетовом учреждении,
IV
Вот фрагмент из мифологии нетов.
Вначале был Хаос. Хаос выплеснул из себя Океан. Океан взял в супруги Судьбу. И родилось от Судьбы и Океана три сына: ?? [66], ??? [67], ??‘? [68]. Старший, ??‘?, непомерного роста, властолюбивый и сильный, был нравом в мать, в Судьбу; средний, ??, любил одиночество и прихотями и угрюмостью схож был с дедом Хаосом; а младший, ???, был никакой: подражал братьям – и общительному ??‘?‘y, и замкнутому ??‘y. Братья ревновали его друг к другу, и каждый из них любил и учил его по-своему.
??‘?, когда ??? был еще совсем маленьким, часто, изловив в огромные пальцы свою жемчужину, а то и до смерти перепуганную, трепещущую в пальцах водяную каплю, показывал ???‘ю его собственное изображение внутри жемчужины и капли. ??? смеялся.
Когда ??? чуть подрос, старший брат научил его играть в прятки. Огромный ??‘? умел ловко прятаться: и в текучую волну, и меж створок крохотной раковины, и меж лепестков качающихся на стеблях цветов, и даже по крохотным, еле зримым зыбинкам. ??? искал его, расплескивая ручонками волны, перебирая пухлыми пальцами лепестки у цветочных чашечек, разжимая створки раковинам. И какова была радость дитяти, когда вдруг меж крохотных лепестков или искристых зыбинок ему удавалось отыскать брата.
– Нашел! – кричал он, и огромный ??‘?, распрямляясь до самого неба, подымался из зыбинки во весь свой гигантский рост, грохоча громоподобным смехом.
Но ?? глядел молча на игры гиганта с малюткой. Улучив час, когда ??? оставался один, он уводил его к себе, под нависшие камни пещеры, и там учил его одиночеству и гордости: приблизив тонкие и цепкие пальцы к своему внезапно расширяющемуся зрачку, он осторожно вынимал из глаза мир, со всеми его звездами и лазурями, морями и землями. Хитро улыбаясь, показывал он эту новую пеструю игрушку изумленному ребенку. Заслышав тяжкий шаг Пan+‘а или плещущую поступь отца, ?? быстро, придерживая пальцами левой руки свой растянутый зрачок, вкладывал мир назад в глаз, скромно опускал ресницы и уходил бесшумным шагом в свою одинокую пещеру. Ребенок так пристрастился к этой игре, что, издали завидев брата, уже тянулся ручонками к его глазам.
Однажды ??‘? услыхал плач маленького баловня. Бросившись на голос, он увидел малютку, тщетно пробовавшего вытянуть из своего правого зрачка что-то огромное, пестрое и многовидное, отливающее сиянием всех солнц: это «что-то» застряло в зрачке дитяти и, не повинуясь слабым его ручонкам, не шло ни взад, ни вперед. ??‘? бросился к брату и, быстро втолкнув огромное и многовидное, жалящее лучами всех солнц, внутрь ???‘ева глаза, гневно ударил его по дрожащим пальцам, крича: «Не смей этого делать, слышишь! Никогда». ???, перепуганный насмерть, молчал.
Когда Океан одряхлел и покрылся пенными сединами, то стал он тяготиться своей безбрежностью. Судьба сказала ему: «Отчего бы тебе, Океан, не приобрести берегов? За добрую цену».
Старик было не хотел, но Судьба повторяла: «Так нужно, так нужно», пока Океан не призвал сыновей и не сказал им: «??, ???, ??‘?, мне тяжко от моей безбрежности. Я дал вам жизнь, дам и смерть, если не выполните свято воли моей: идите в мою безбрежность и достаньте мне – не скупясь ни на жизнь, ни на цены – берега». Тогда маленький ??? взял за руки братьев, и они пошли в безбрежность за берегами: ??‘?, ???, ??. Шли и шли. Однажды, застигнутые ночными снами, они легли отдохнуть. ??‘?‘а и ??‘a посетил один и тот же сон: явилось им Ничто, безглазое и безвидное, и сказало глухим могильным голосом: «Я Ничто, не являюсь в явях, но лишь в снах. Есть у меня берега, но я голодно и отдам их лишь тем, кто скажет: „Да, не буду“. Меньше двоицы не беру».
Ночь отошла. ?? рассказал сон ??‘?‘у, ??‘? – ??‘y, и молвили братья друг другу: «Уж что отец наш Океан влил себе в мысль, тому не выплеснуться. Вернемся втроем без берегов – убьет троих; лучше умереть двоим. Жалко нам расставаться с сладостной жизнью; того жалче – с милым братцем ???‘ем, но если так хочет мать-Судьба, – то да, не будем». И, сказав это, снова уснули, но сон их был беспросыпен. Долго маленький ??? теребил и толкал слабыми руками неподвижные тела спящих братьев; оглянулся, ища помощи вокруг, и видит: лежат перед ним новенькие, ненадеванные берега: где покруче, где поуступистей, а где и покато. Стал ??? звать: «??! ??‘?!» Сев на кручах и уступах берегов, передразнивало его Эхо: «??… ??‘?…» ??? заплакал. Поплакав, взвалил берега на плечи и, царапая кожу о выступы утесов и изломы круч, понес, сгибаясь под тяжестью, дорогую покупку отцу. Старый Океан обрадовался берегам; влился в них, ласково плескаясь; успокоился и заснул. A ??? остался на попечении матери-Судьбы.
Потеряв братьев, ??? затосковал.
– Милые ??, ??‘?, что я без вас? – плакался он. – Когда вы, большие и сильные, вели меня, взяв за руки, ты, ??, за правую, ты, ??‘?, за левую, то и я был силен вашей силой, и я был велик вашим величьем. Ты уже не будешь играть со мной в прятки, братец ??‘?, таясь от меня под зыбинками и лепестками. Ты уже не будешь мне показывать мира, укрытого в твоем глазу, мой милый братец ??. И я без вас только «???», только малое бессмысленное «???» – «и», ничего не соединяющее.
И маленький ??? стал чахнуть и никнуть: умалился из ??? в ???. Тут миф обрывается. Лишь в так называемых учебниках логики нашел я его досказ, но слишком уж краткий и сухой: «Все люди смертны. Кай – человек. Следовательно, Кай – смертен». Очевидно, если верить вышеназванным учебникам, ??? стал смертен; от него и пошли неты, или «смертные», как названы они в мифе, другими словами – существа, суть которых заключается в способности умирать, то есть не быть. От отдаленного предка своего они унаследовали, что видно из всех их книг, его тоску по ??‘? – ??‘у. Расселенные у безбрежности взятого в берега Океана, они все еще повторяют старую легенду о Кае, лишь искажая ее от поколения к поколению: Каева тоска по погибшим братьям укоротилась у них до тоски о себе самих; самое имя Кай произносится ими как Каин; и эпизод об исчезновении возлюбленных братьев Каевых исказился в историю Каинова братоубийства.
V
Самое противобытийное в нетах – это их рассудок, строитель многого множества: «итак» – «поэтому» и пр. Даже какой-нибудь жалкий кактус, растущий в стране нетов, и тот растет от корня к колючке; мысль же нета, прячущаяся внутри восьми хитро сложенных в так называемую голову костей, вопреки всей Природе, текущей от причин к следствиям, толкающей рост от корней к листьям, – тянется от колючки к корню, течет от следствия к причине. «Рассудок» нета, получив раздражение (как бы укол) извне, переворачивает все восприятия доньями кверху, мыслит против течения времени, переходя лишь после «после» к «прежде», двигаясь от следствия к причинам. «Рассудок» бунтует не только против движения часовой стрелки, показывающей III после II, II после I, но и против всей Природы, кружащей планетами по орбитам, кровью по жилам и соками по клеточным ходам растений и не терпящей идущего против нее. Неты сочинили легенду о корабле «Argo» [69], но их мнимая жизнь не сказка ли о крушении ergo [70]. Кстати, пользуюсь случаем заметить, что глубокомысленная система панлогизма, пользующаяся признанием среди ученейших нетов, сводится к истории об одном чрезвычайно беспокойном ergo, которое совалось во все проблемы до тех пор, пока не потеряло одной из своих букв. Нашедшего «r» и «ego» [71] просит возвратить по принадлежности.
Незадолго до моего отбытия из страны мнимых я был свидетелем случая, чрезвычайно меня
