Из приоткрытой дверцы Газировщика нескончаемым потоком тянулись маленькие лягушата. Зеленая лента двигалась по земле и исчезала в ручье.
- А если допустить, что кто-то изобрел что-то, под названием 'бомба'... Что это такое, я тебе потом скажу. Но, поверь, это самое страшное на свете. И эта штука где-то падает и взрывается. Он и есть минус единица. Когда ее подставили в уравнение жизни, мир стал иметь бесконечное множество решений. Вот так...
- Все это странно, - сказал Аристарх, пытаясь согнать с плеча грустную летучую мышь, которая никак не хотела улетать, а все чесала и чесала когтистой лапкой его длинные волосы. Ненадолго ему тоже стало грустно, но потом он разозлился и, воткнув в землю два пальца, объявил, что ртом питаться безнравственно. А боженька все видит и накажет всех.
Но Крокен крикнул, что еще в прошлом году выбил этому типу все зубы, так что он сидит на своем небе и не рыпается.
И тогда Леший спросил: 'Продеформируем?' Аристарх испугался, но почему-то согласился. А Крокен молча кивнул.
Леший вытащил из кармана черную коробочку и швырнул ее на скатерть. Разбив две чашки, она остановилась и оглушительно взорвалась.
Это было странно, необыкновенно странно. Время и пространство сливались в единое целое. Когда же это случилось, стало возможным измерять пройденный путь в секундах и минутах, а время - в метрах и километрах. И это было печально, невообразимо печально. Хотелось плакать, но он держался, вспомнив, что совсем еще недавно жил в невероятно статичном мире.
Время сделалось видимым и ощутимым, сливаясь в полосы и закручиваясь в петли. Чисто случайно одна из них схватила Аристарха за шею и потянула за собой в сырую и темную бездну, наполненную горестными вздохами и слезной капелью, где по углам спряталось отчаяние и клубился туман печали.
Безгранично скорбя, он упал на дно, ощущая, как туман и слезы разъедают глаза. Он взмахнул руками. Наверное, это было воспринято как знак. Неизвестно откуда глянул хор опечаленных голосов. Туман рассеялся...
Вокруг расстилались унылые пески, и лишь на горизонте виднелись горы. Аристарх пошел к ним, с каждым шагом пение становилось все тише и тише. Но легче от этого не было. Хотелось покончить с собой. Веревку можно скрутить из одежды, но где взять дерево?
Однако природа предусмотрела все. В пяти километрах пополудни, отмахав около шести-восьми часов, он упал от солнечного удара и километра через полтора умер.
Солнце высушило его труп и обнажило кости. А когда все рассыпалось в прах и остался лишь один белый череп, ближайший камень сказал ему голосом Газировщика:
- Стоит представить, что основная часть каждого человека находится в четвертом измерении... И вот, в силу каких-то причин, положение четырехмерного человека изменилось. Для обитателей трехмерного мира человек исчез и возникло что-то другое: Кентавр, Леший или Газировщик... Естественно, и сам человек стал воспринимать окружающий мир по-другому...
Чем не объяснение? Вполне правдоподобно. И попробуй опровергни!
Безжизненное солнце покрылось голубыми пятнами и сказало голосом Лешего:
- Да наплюй ты на эти объяснения. Дерни-ка лучше еще один моркус.
И ему вторил раскаленный ветер, едва слышно прошептав голосом Крокена:
- Как интересно. Но почему никто раньше мне об этом не рассказывал? Почему, Аристарх?
Аристарх хотел ответить, но только скалил зубы.
Ветер пригнал тучу, и она пролилась дождем, и пустыня зазеленела. Все тянулось вверх, распускалось и цвело. Оставаться в стороне от этого было неудобно. Аристарх пророс.
Тоненький стебелек быстро вырос в огромное дерево. Почувствовав свою силу, Аристарх выдрал корни из почвы и отправился гулять. Сколько можно стоять столбом? Так недолго и забыть, для чего ты предназначен.
Утром он шел на восток, к обеду на север, после обеда на запад и к вечеру на юг. И так - день за днем.
Весело перепрыгивая через ручьи, распугивая сновавших под прозрачной пленкой воды ихтиозавров и плезиозавров, он штурмовал горные вершины и, радостно напевая приветственные гимны, прыгал в пропасти, плавно опускаясь в горные реки, принимавшие его в свои холодные объятья. Вероятно, им хотелось, чтобы он остался, но Аристарх решительно карабкался по отвесным стенам и снова пускался в путь. На восток! На север! На запад! На юг!
Вскоре он уже шел по узкой тропинке, которая постепенно превратилась в дорогу. Самое приятное было в том, что она предугадывала каждый его шаг, поспешно сворачивая в нужную ему сторону.
И тогда он понял нехитрую истину: 'Главное - идти'. И шел, хорошо понимая, что лишь достигнув цели сможет понять, чем она является.
До цели оставалось совсем немного (все признаки говорили об этом), когда дорогу ему загородил хитроватый мужичок и после небольшого разговора срубил Аристарха под корень. Потом отделил лишние ветки, распилил ствол и поколол его на дрова. Ветки использовал на колья для виноградных лоз, дровами стал топить печь, а листья и мелкие веточки остались на земле гнить. Дрова сгорели и превратились в дым и золу. Колья поддерживали виноградную лозу. Листья и веточки стали перегноем, который был удобрен золой. Дым унес ветер. Виноград созрел. Мужичок его собрал и превратил в вино. А перегной был вспахан и засеян пшеницей.
Ветер летал по свету, вино бродило в бочке, пшеница созрела. Ее собрали и смололи в муку.
Однажды мужичок испек из муки хлеб, откупорил бочку, налил вино в стакан и сел на скамеечку перед домом. Он сделал вдох, и та часть Аристарха, которую носил ветер, попала в его легкие и осела там. Потом он откусил хлеб, и другая часть Аристарха вошла в его желудок. Потом он выпил вино и приобрел последнюю часть Аристарха.
Так он и сидел на лавочке, дышал, пил вино, ел хлеб и постепенно становился Аристархом. Пока не почувствовал, что он и есть Аристарх...
Аристарх открыл глаза и увидел краба, который собирал в кучу грязную посуду. Неподалеку лежал Крокен, неловко разбросав копыта, громко всхрапывая и пуская сонную слюну. Вдруг он проснулся, застонал и, схватив краба, засунул его себе под голову и затих. Краб что-то яростно шипел, таращил глаза, но двинуться с места не мог и в скором времени успокоился.
Ноги Лешего торчали из ближайших кустов. Газировщик стоял прямой и строгий, полыхая в лучах заходящего солнца всеми хромированными частями. И только приоткрытая дверца размеренно колыхалась.
- Ну, вот и все, - сказал Аристарх, проваливаясь в сон...
Стена тумана. Она колыхалась, словно пытаясь нарушить границы своих владений. Иногда туман прореживался метра на два, и тогда можно было угадать там, в его глубинах, какое-то смутное движение. И, кроме того, из тумана слышались звуки: щелканье, скрип, протяжные стоны, заунывный вой.
- Что, мы туда пойдем? - спросил Крокен.
Аристарх кивнул.
- А вдруг там что-нибудь страшное?
Аристарх пожал плечами.
Леший, который сидел рядом, неопределенно хмыкнул и, сорвав травинку, стал разрывать ее на части.
- То, что сказал Газировщик, - правда? - спросил Крокен Лешего.
- Это ты про что?
- Ну, про наше прошлое.
- А-а-а... Про прошлое... Понимаешь, это его версия. Что именно тогда случилось - неизвестно. Каждый строит догадки на основе того, что знает. Мне, например, кажется, что ничего этого не было. Просто, лет пятнадцать назад в атмосферу из космического пространства попали какие-то вещества, которые вызвали изменения в нашей психике. Говоря проще, тот мир, о котором вы так много говорите, - не существовал никогда. А воспоминания, с которыми вы так носитесь, продукт массового гипноза или галлюцинации... Именно так...
