Вот тут у меня в голове и прозвенел звоночек, предупреждающий любого охотника за сенсациями о том, что он обнаружил нечто интересное. Теперь требовалось лишь слушать, да время от времени задавать наводящие вопросы. Туго наполненный бурдюк все же порвался, и его содержимое будет литься независимо от того, нужно это кому-нибудь или нет, - пока он не опустеет.
- Так чем вы отличаетесь от обычных людей? - спросил я.
- Еще раз говорю - ничем, - развел он руками. - К примеру, я так же, как и они, в принципе мог бы чем- нибудь заболеть. Но на самом деле этого никогда не произойдет. До тех пор, пока со мной мой ангел- хранитель. А он, мне кажется, будет опекать меня до самой смерти. Хм... смерти? Знаете, вот сейчас, вспомнив о ней второй раз за последние несколько минут, я вдруг усомнился... А умру ли я когда-нибудь?
- Вы в этом сомневаетесь? - подкинул реплику я.
- Никогда об этом не задумывался всерьез. Мне кажется, есть какие-то шансы... - задумчиво сказал он.
- Шансы?
- ... в том случае, если старение является болезнью... - пробормотал он. - Наверное, у меня должен быть от нее иммунитет. Стоит подождать... Неизбежно.
- Что именно?
Я попытался вернуть его на грешную землю, и, кажется, мне это удалось. Тряхнув головой, словно пытаясь таким образом избавится от ненужных мыслей, Сдос рассеянно улыбнулся и уже немного другим голосом промолвил:
- Итак, после того как вы получили неоспоримые доказательства существования моего ангела- хранителя...
Ну, это уже слишком.
- Любое доказательство можно оспорить, - мягко сказал я. - Любое. Мне не хотелось бы вас обижать...
Отхлебнув из бокала, Сдос сказал:
- Хорошо, допустим, вот сейчас, в данный момент, других у меня нет...
- Что совершенно не мешает мне выслушать вашу историю, - подсказал я.
- Да, конечно. Впрочем... - Он кинул на меня задумчивый взгляд, и мне на мгновение почудилось, будто он знает о том, что я наш разговор записываю. - Мне кажется, доказательства будут. Но сначала...
- Да, да, конечно, сначала...
- Прежде всего, я должен еще раз напомнить имя моего ангела-хранителя, - промолвил он. - Его зовут - Великая удача. Не просто удача и даже не просто большая удача, а именно - великая.
- Принято, - сказал я. - Причем теперь мой черед заказывать выпивку.
- Пусть будет так, - согласился он.
Я заказал еще по коктейлю и приготовился слушать дальше.
- Теперь, - продолжил Сдос. - Я должен вернуться к рассказу о том, как я им обзавелся. Я уже говорил, что это случилось еще до моего рождения и, кажется, уточнил, в какое именно время. Теперь необходимо объяснить, как это было сделано. Среди энтузиастов, тридцать лет назад с головой погрузившихся в генетические эксперименты, был один, наткнувшийся на любопытную идею, и не просто любопытную, а - достаточно безумную...
- Кто именно? Есть у него имя?
- Конечно, - заявил Сдос. - И, наверное, вы его даже слышали. Это был Ульрик Сосновский.
- Ага, тот самый...
- Именно. - подтвердил Сдос.
Я хмыкнул.
Кто из охотников за информацией не знал Сосновского? Вот только...
- Но, мне кажется, он погиб в воздушной катастрофе как раз лет тридцать назад, - сказал я. - Той самой, удостоившейся титула 'Летающей бойни'. Нет?
- Ничего подобного, - заявил Сдос. - Он умер всего пять лет назад, естественным образом, от старости. А насчет 'бойни'... Ну, просто Сосновского к этому времени так одолели журналисты, и не только они, что он стал подыскивать способ надолго избавиться от их внимания. К тому же ему страшно не хотелось афишировать эксперименты, в результате которых появился я.
- Почему? - спросил я.
- Их могли посчитать... Вообщем, в то время была целая куча общественных организаций, ратующих за 'чистоту генов', и не только на словах. Сосновскому совсем не хотелось дразнить гусей.
- Хорошо, - сказал я. - Принимается. Идем дальше.
По правде говоря, это объяснение меня несколько разочаровало. Версия о том, что Ульрик Сосновский на самом деле не погиб в авиакастрофе и что его видели там-то и там-то, была за минувшие десятилетия так обсосана моим коллегами, что из нее нельзя было выжать не то что репортажа, но и пары строк, способных заинтересовать потребителя свежей информации.
- Он воспользовался подвернувшимся случаем, - продолжил Содс. - Дал кое-кому взятку, и его фамилия появилась в списке погибших в Летающей бойне. После этого он удалился в заранее приготовленное убежище в одной их стран третьего мира и вплотную занялся своей теорией. Думаю, мне нужно объяснить, в чем она заключается. ... В общем, он догадался, в каком направлении идет эволюция человека.
- Гм... - сказал я.
- Я не собираюсь читать вам лекцию, - улыбнулся Сдос, - но очень вкратце объяснить суть теории Сосновского обязан, для того чтобы вы понимали, о чем идет речь. Прежде всего, я хочу обратить ваше внимание на то, что человек, с древнейших времен физически ничуть не изменился. К примеру, какой- нибудь древний грек ничем не отличается от современного человека.
- Что в этом удивительного? - спросил я. - Со времен древней Греции прошло так мало времени...
- Зато как изменился окружающий мир, - перебил меня он. - И человек сумел к нему приспособиться. В то время как большая часть других живых существ - нет.
- Но ведь этот мир он сам же и построил.
- Совершенно сознательно? - ухмыльнулся Сдос. - Зная, к чему это приведет, планируя сделать его наиболее удобным для собственного выживания?
Я крякнул.
Вот тут он меня срезал.
Да и стоило ли спорить? Разве я за этим сюда явился?
- Хорошо, - промолвил я. - Выкладывайте дальше.
- В общем, Сосновский предположил, что человек все же изменяется, приспосабливается, просто никто это не замечает.
- Каким образом?
- В области везения. Он пришел к выводу, что наш средний современник более везуч, чем, например, тот же древний грек. Ситуации, в которых это везение могло бы проявиться, встречаются гораздо чаще. Скажем, древним грекам не приходилось ежедневно переходить запруженную машинами улицу. И болезней тогда было меньше. О большей части тех, от которых в наше время страдают люди, они и не слышали. А еще - стрессы, а еще - работа. Попробуйте представить сколько раз за смену, рабочий, работающий на штамповочном прессе, играет в орлянку с судьбой, рискуя лишиться руки? А водитель мобиля? Какова вероятность, что он во время полета на работу столкнется с неумелым водителем и погибнет, рухнув со стометровой высоты? В общем, если это все прикинуть, становится ясно, что почти любой наш современник каждый день рискует во много раз чаще, чем тот, кто жил пару тысяч лет назад. При этом каким-то образом средняя продолжительность его жизни гораздо выше, чем все у того же не раз уже упомянутого древнего грека.
- Так то - средняя, - сказал я.
- Вот именно, - многозначительно промолвил Сдос. - Средняя. Кто-то умирает достаточно быстро. А кто-то - живет и живет, умудряясь счастливо избежать тысячи напастей, ничуть не превышая среднего древнего грека по уму или быстроте реакции. Благодаря чему?
- Ну, тут можно поспорить, - буркнул я.
