А что у вас, ребята, в рюкзаках

Пьецух ВячеславА что у вас, ребята, в рюкзаках

Вячеслав Пьецух

А что у вас, ребята, в рюкзаках?

В молодые годы младшего лейтенанта милиции Крутова одно время была популярна песня, в которой фигурировал странный вопрос 'А что у вас, ребята, в рюкзаках?' и еще более странный ответ, - дескать, в рюкзаках у ребят можно найти все что угодно, от северного сияния до 'Манифеста коммунистической партии', но только не жизненные припасы. Крутов был парень веселый, немного выдумщик и, здороваясь, всегда спрашивал: 'А что у вас, ребята, в рюкзаках?' - имея в виду обыкновенное приветствие 'Как дела?'. Все знали про эту шутку и не принимали впрямую его вопрос, а говорили в ответ 'Дела, как сажа бела', или 'Дела у вас, в железных сейфах, у нас делишки', или наше вечное 'Ничего'.

Под Троицын день младший лейтенант Крутов ехал на своем желтом мотоцикле из Столетова в Михальки расследовать случай покражи на звероферме. Неподалеку от деревни Углы, в том месте, где шоссейная дорога круто брала вправо и спускалась в пойму реки Воронки, ему повстречались двое мужиков из деревни Савкино, которые были у него на плохом счету, именно Дегунин и Хвостов. Заранее сбросив скорость, младший лейтенант подъехал к этой парочке и спросил:

- А что у вас, ребята, в рюкзаках?

Вопрос попал как нельзя более в точку, поскольку за плечами у мужиков висели туго набитые рюкзаки. Собственно говоря, они ходили грабить так называемые 'городские дачи', то есть одну некогда заброшенную деревушку, в которой отстроились несколько семей из Питера и Москвы. Теперь они возвращались к себе домой с неправедной поживой, главным образом жизненными припасами, набитыми в рюкзаки словно нарочно в пику известной песне. Неудивительно, что, встретив по дороге Крутова, мужики смешались, а Дегунин от ужаса даже покраснел.

- Дела у вас, в железных сейфах... - начал было Хвостов, но младший лейтенант Крутое его прервал:

- Ты мне зубы не заговаривай, - сказал он, - я конкретно спрашиваю, и ты давай отвечай на вопросы по существу.

- Да так... всякий хлам, - откровенно сказал Дегунин. - Ну и продукты питания, конечно, без этого никуда.

- Ну и как мне теперь с вами поступить, с сукиными сынами? Дело, что ли, уголовное завести...

- А как хочешь, так и поступай, - злобно сказал Хвостов. - В гробу мы видали твои дела!

- А-а, вы так! - как бы в восхищении воскликнул младший лейтенант Крутов и, энергично обругав мужиков, велел им садиться на мотоцикл; Хвостов лениво залез в коляску, а Дегунин уселся на заднее сиденье и обнял Крутова за живот.

Мотоцикл развернулся и покатил обратно, в Столетове, центральную усадьбу колхоза 'Луч', где имелся пункт охраны общественного порядка. День стоял резко солнечный, но прохладный: солнце играло, обдавая округу жемчужным блеском, слева синела река Воронка, сильно рябившаяся от ветра, мелко трепетала юная березовая листва, как будто она заранее ужасалась тому, что ее вот-вот начнут обдирать на веники, в зарослях тальника надрывались поздние соловьи. Проехали мимо свинофермы, которую колхоз отстраивал после пожара, и поздоровались с плотниками, сидевшими на последнем венце и курившими здоровенные самокрутки. Крутов им крикнул:

- Чего не работаете, мужики?

- Топоры мочим.

Крутов сказал:

- Ну-ну...

Справа от дороги открылось безбрежное гречишное поле, и в глаза ударили весело-яркие зеленя.

- Вы только и умеете что дела заводить, - сказал вдруг Хвостов, запахиваясь в брезент, - а чтобы жизнь по-человечески обустроить, - про это понятия у вас нет! Все-таки Россия проклятая страна: при тех колбасы не было, деньги были, при этих денег нету, колбаса есть!.. Ты хоть понимаешь, Крутов, садовая твоя голова, что мы только вот лебеду не едим, а так дожились до самой точки?! Работы в колхозе нет, потому что колхоз наш существует только на бумаге, в районе тоже работы не предвидится, там своих гавриков девать некуда, чтобы в леспромхоз устроиться сучкарем, нужно дать полмиллиона взятки, - вот тут и корми свое оголтелое семейство, которое в моем случае насчитывает семь ртов!

- Ну и что?! - возразил младший лейтенант Крутов. - Давай теперь все пойдем воровать, раз в стране пошла такая всенародная бедность, рост преступности и разлад?! И, главное, ты подумай, Хвостов, своей головой, у кого ты воруешь, ты же воруешь у такого же трудящегося народа, только он существует в городских условиях, с телефоном и санузлом!..

- Ну, ты тоже, сравнил! - возмутился Хвостов и даже привстал в коляске. - Мы с Дегуниным если и ограбим какую дачу, то это городским придется убытку по полтиннику на семью. А городские нас обкрадывают, как сказать... планомерно, и, наверное, еще с княгини Ольги город жирует за счет села. Я скажу больше: Россия худо-бедно существует за счет села! Потому что откуда же взяться деньгам на содержание армии и правительства, если равномерно кормить народ, если крестьянство начнет жрать всякие разносолы заместо хлеба и лебеды?! Поэтому, конечно, и при царе земледельца грабили, и при коммунистах грабили, то есть грабили - не то слово!

- А сейчас возьми, - продолжил Дегунин тему, - почем город продает нам дизельное топливо и почем покупает лен?! Лен-то вон в этом году пожгли!

- Лен пожгли, это точно, - согласился Крутов с тяжелым вздохом.

Хвостов сказал:

- Вот я и говорю: город испокон веков измывается над селом, а тут возьмешь у дачников пачку чая, так сразу тебя норовят подвести под соответствующую статью!.. Ух, блин, до чего же я этих городских ненавижу, так бы эти дачки, к чертовой матери, и пожег! Потому что накопилась у меня против них великая злоба!

- Вообще городские, они, конечно, народ ехидный, - согласился младший лейтенант Крутов. - Тут как-то приходит ко мне один инженер из Питера и заявляет, что у него котенка трактором задавило. Говорит: 'Давай заводи уголовное дело по факту преднамеренного убийства'. Я говорю: 'Чиво?! У нас людей среди бела дня режут, свиноферму вон подожгли вымогатели из района, а ты хочешь, чтобы я из-за котенка заводил целую катавасию... - да ни в жисть!'

- То-то и оно! - с грустью сказал Хвостов.

Дегунин добавил:

- А ты на нас хочешь завести уголовное дело из-за пачки чая и банки свиной тушенки.

Крутов обогнал грузовик, который вез гравий, сбавил газа, вернулся на свою полосу и спросил:

- А чего вы, парни, и правда взяли?

Дегунин в ответ:

- Пачку чая и банку свиной тушенки. Да еще Хвостов, придурок, прихватил иконку, поменять у старушек на самогон. Я ему говорю: 'Положь на место, как раз по этой иконке Крутов нас обличит'. А он: 'Бог не выдаст, свинья не съест'.

- Черт с вами! - в сердцах сказал Крутов, притормозил, развернул мотоцикл, и они покатили в обратном направлении, в сторону зверофермы. Забудем по старой дружбе, но чтобы это было в последний раз!

Дегунин с Хвостовым повеселели: лица их разгладились, глаза засветились, ни ум полезла приятная чепуха. Промчался мимо грузовик, который вез гравий, обдав их тяжелым, вонючим ветром, потом слева от дороги открылось безбрежное гречишное поле, и в глаза ударили весело-яркие зеленя, потом опять проезжали мимо плотников, по-прежнему куривших здоровенные самокрутки, младший лейтенант им крикнул: 'Чего не работаете, мужики?' - получил ответ: 'Ты уже спрашивал', и добавил свое 'Ну-ну'.

- Вот, глядишь, поправится наш колхоз, - размечтался Дегунин, - опять возьмемся за сельскохозяйственные работы, и я тоже куплю себе мотоцикл, только, конечно, не желтой масти.

Хвостов сказал:

- Так он и поправился, держи карман шире! Вся Россия идет к нулю! Всякие начальники, они как жили припеваючи при любой власти, так и будут жить, а трудящемуся человеку скоро придут кранты...

- Тоже трудящийся человек нашелся, - язвительно сказал Крутов, - по дачам шарить.

- Тебе хорошо рассуждать, ты каждый месяц зарплату получаешь, не то что мы. Конечно, ты зубами