- Не для вас.
- Все-то вы знаете.
- Не все, но то, что вы сейчас совсем не на своем месте, я знаю совершенно точно, как и вы , впрочем.
- Ну, и что дальше?
- Я предлагаю вам должность главного инженера кузнечного цеха. Внедряйте свою линию. Она нужна заводу.
- Я и без вас знаю, что она нужна заводу, кстати, не только заводу, только вы кое-что забыли.
- Нет, я ничего не забыл. Получать вы будете столько же, сколько раньше завлабом. А за внедрение получите сами знаете сколько.
- Знаю. Теперь уже вы о деньгах заговорили. Так главное они или не главное?
- Нет, не главное, но кое-что значат.
- Ну, так вот, главным инженером не только цеха, но и завода я не пойду. Я ученый. Зарубите себе это на носу. Я кузнецом пошел не для того, чтобы теперь бежать по первому вашему свистку туда, куда не хочу. Вы отлично знаете, чего я хочу.
- Знаю. Но этого не будет. Нам сейчас нужна не лаборатория автоматизации, а автоматическая линия, которую вы разработали. Вы ее разработали, кому же, как не вам ее внедрять, кто лучше вас это сделает?
- Кто угодно. Это не мое дело - внедрять. Я ее выдумал, а внедрять вам. Это общее правило. Помочь - пожалуйста. Но терять годы на строительство, монтаж, отладку, становиться производственником -'давай, давай', - нет, увольте.
- Странный какой-то у нас разговор получается. Говорим об одном и том же, а договориться не можем.
- Не такой уж он странный, наш разговор. Вы хотите своего, а я своего.
- Да не своего я хочу. Заводу нужна линия, а не мне. А сделать это можете только вы. Но не обольщайтесь. Сейчас -только вы. Не захотите помочь, мы обойдемся и без вас, только займет это намного больше времени. А хуже от этого будет заводу, рабочим, нам с вами.
- Помочь я не отказываюсь, я вам это уже говорил, но производственником не буду. Подумайте. Я еще подожду, но если вы не согласитесь, я вообще уйду отсюда. Работу я себе везде найду. Если правду сказать - уже нашел. Тяну понемногу - неохота сдаваться.
Емельянов покраснел, встал из-за стола.
Барыкин нехотя тоже встал.
- Ну что же, вижу, что напрасно теряю время. Вы упорно не хотите меня понять. Самолюбие для вас важнее всего.
-Для вас чужое чувство собственного достоинства ничего не значит, а вот ваше... Да, самолюбие ученого, пусть это громко звучит.
- Бросьте. Перед тем как сократить вашу должность, я так же уговаривал вас, но вы уперлись, а сейчас тешитесь, работая кузнецом, в позе угнетенного директором гения. А что касается вашего ученого самолюбия, то я мог бы назвать вам много примеров, когда ученые не чета вам сами внедряли свои разработки, не гнушались этим, а гордились. А вам просто наплевать на все и всех, кроме себя. Будьте здоровы.
С этими словами Емельянов, держа в охапке пальто, вышел от Барыкина.
Барыкин буркнул 'до свидания', стараясь держаться по-прежнему независимо, хотя на лице у него, когда, он закрывал входную дверь, была все же некоторая растерянность и даже смущение.
Емельянов с минуту стоял, ожидая лифта и невольно прислушиваясь к голосам Барыкина и его жены, потом усмехнулся и стал спускаться по лестнице.
