— Пока не знаю. По показаниям понятно, что источник излучения находится где-то рядом. Буквально в десяти метрах от нас. Причем он настолько мощный, что установка работает в полную силу. — Светлана Ивановна достала сигарету из пачки и попыталась закурить. — Дайте подумать.
Я протянул ей зажигалку.
— Думайте быстрее. Что находится в десяти метрах от нас?
— Кабинет директора, — Светлана Ивановна нервно несколько раз затянулась.
— Постойте, постойте. Сколько сейчас времени?
— Седьмой час.
— О, Боже. Неужели это... Нет, нет, не может быть!
— Послушайте, что не может быть. Возьмите себя в руки, наконец.
— Это — Любочка!
— Какая, к чертовой матери, Любочка!
— Секретарша нашего директора. Каждый день после работы в шесть часов он вызывает ее в свой кабинет для подведения итогов дня. Неужели, неужели сейчас там, в кабинете директора, Георгия Викторовича вместо Любочки... Кошмар!
Я все понял. Энергетическое поле человека возрастает не только в момент опасности, но и в момент наслаждения. Наша установка настроилась на волну секретарши Любочки во время ее пребывания на диване в кабинете директора и, согласно своей программе, переселило в ее тело душу Гоши Петушкова. Это был первый случай в истории человечества, когда мужчина смог понять, что чувствует женщина в момент соития.
«Гоше еще повезло, что он не попал в роддом», — подумал я.
Светлана Ивановна плеснула в стакан спирт и, резко выдохнув, выпила.
— А я ведь его, по-своему, любила.
— Не расстраивайтесь, дорогая Светлана Ивановна. Он вернется, он обязательно вернется и расскажет вам о своих ощущениях.
— Да, да. Вы правы, Сережа. Так интересно узнать, наконец, что же это такое!
«Бедная старая дева», — подумал я. Пора было собираться домой. Встал, надел плащ. И тут мой взгляд упал на таймер. Георгию Викторовичу в роли Любочки оставалось пребывать совсем чуть-чуть. Я подумал немного, дождался момента, когда Светлана Ивановна отвернется, и прибавил на таймере еще десять минут.
Глава 2. Сорри, мадам!
На следующее утро я опохмелялся на Петровке в ресторане со странным названием «Шишка». Билет до Моздока лежал в кармане, оставалось прогулять остаток денег и к ребятам, на Кавказ. Может, возьмут обратно по старой памяти? В ресторане почти никого не было. Серьезный народ занимался бизнесом, так что пить пришлось в одиночестве. Внезапно раздался звон разбитого стекла. — Ты что же, гад, виски паленый мне подсовываешь!
Сидевший за стойкой бара посетитель, здоровый рыжебородый мужчина под два метра ростом, запустил стаканом в официанта и, как ни странно, попал. В зеркало, висевшее напротив моего столика.
— Ты меня, боевого офицера, отравить вздумал!
Бутылка поддельного виски, полетевшая вслед за стаканом, достигла своей цели, угодив, убежавшему было официанту, пониже спины. Прибывшему на шум метрдотелю посетитель дал следующие указания:
— Значит так. Принесешь мне бутылку водки, — подумав, мужчина добавил, — соседу тоже. За моральный ущерб. Зеркало повесишь новое, официанта уволишь.
Затем он повернулся в мою сторону, долго присматривался.
— Серега, епрст! Какими судьбами?
— Сашка! Вот так ничего себе!
Это был мой старый товарищ еще по первой чеченской кампании, командир разведроты майор Вяземцев. Сашка от всей своей широкой души сграбастал меня в объятия. Это были объятия медведя гризли. Пришлось, чтобы освободиться, применить небольшой болевой прием.
— Ты чего буянишь, интерьер портишь?
— Да ну их, лахудры штатские, штафирки задрипанные. Даже напиться, как следует, не дают.
— С чего пьем? С горя, или с радости?
— Да кто ж с радости с утра напивается. Проблемы у меня Серега. В отставку вчера отправили.
«Вот еще один бедолага», — подумал я.
— Ну что ж, тогда наливай.
Мы выпили. Вяземцев немного успокоился.
— Хочешь, расскажу, как дошел до жизни такой?
— Давай, только коротко. Мне еще на поезд надо успеть.
— Коротко не получится. Только ты обещай, что смеяться не будешь и никому эту историю не расскажешь.
