время один я тунеядец на вольных хлебах… Алешка воевал в Афганистане, потом попал в тюрьму, теперь у него свое охранное агентство, Вероника вышла замуж… Живет в Петербурге.
— А ты?
— А я бездельник. Тунеядец и проходимец. Паразит, короче говоря. Живу за счет старшего брата… Порой даже меценатствую за его счет… Общаюсь с творческой интеллигенцией. Музыкой занимаюсь, так, для души, иногда пишу стихи… Брат мне ни в чем не отказывает…
— А кто он? Новый русский?
— Что-то вроде этого, — уклончиво ответил Федор. — Когда-нибудь расскажу поподробнее… Но ладно, хватит обо мне… Я живу неплохо, брат мне купил квартиру в центре, машину вот хорошую, деньгами снабжает постоянно. Я одуреваю от безделья и его опеки. Стыдно, но с ним не поспоришь… Алешка от него ничего не берет, он, сама помнишь, упрямый, самостоятельный… Что за чушь я говорю?! — опомнился он. — Ранний склероз… К тому же я сегодня ещё и выпил немало… Ты же его не знаешь, он рос в другом детдоме.
— А как Вероника? Я её хорошо помню, хоть с тех пор и прошло столько лет… Она была такая чудная девочка…
— С ней все в порядке. Вышла замуж за хорошего человека. Он художник, они живут в Санкт- Петербурге. У неё двое детей… Ну расскажи все же о себе…
— Потом, Федя, как-нибудь потом. Я сейчас не могу… Что ты меня мучаешь?
— Да ладно, Ира, ладно… Не буду. Поехали сейчас же ко мне. Я живу на Арбате, в Староконюшенном переулке. Живу один. Ну, поехали…
— Нет, — ответила Ирина. — Я не хочу. Отвези меня домой. Ты жалеешь меня, я тебе неприятна, я же вижу… Что я, не знаю, как выгляжу… Я ещё в состоянии посмотреть на себя со стороны…
— А я ведь искал тебя, — тихо сказал Федор. — Я навел о тебе справки, давно еще… Узнал, что ты теперь Малиновская, что у тебя есть муж и сын Алексей…
Его слова были прерваны истерическим криком.
— Нет их! Нет! Давно нет! Никого у меня нет! Тебе повезло, тебя отыскал брат! А я как была круглая сирота, такой и осталась!!! У меня есть только дом, только моя квартира! И я пойду туда!
Она открыла дверцу машины и в своих стоптанных сапогах побежала по набережной. Федор бросился за ней.
— Стой! Погоди! У тебя истерика, припадок! Я ни о чем не буду тебя спрашивать! Я отвезу тебя домой, раз ты не хочешь ко мне!
Он схватил её за рукав пальто и потащил назад к машине.
— Федя, Федя, — шептала она, захлебываясь от рыданий. — Зачем я родилась на свет? Жизнь дала мне одни только страдания! Я не знала своего отца, меня бросила мать! У меня нет ни братьев, ни сестер! У меня были только они — Игорек и Алешенька! Но их нет, их давно нет, их отняли у меня… И мне совершенно незачем жить!
— Садись в машину, — вдруг строго приказал Федор, и она снова обмякла и послушно полезла в машину.
— Врешь ты все, — прошептал он ей на ухо и поцеловал в холодную мокрую от дождя и слез щеку. — У тебя есть я, запомни это…
… С той фантастической октябрьской холодной ночи прошло около четырех месяцев. Наступил 2001-й год, третье тысячелетие…
И много событий прошло с тех пор, много значительных событий…
Они здесь вдвоем, они могут сделать какие-то итоги. Только реагируют на них совершенно по- разному…
— Я очень люблю тебя, Феденька, — произнесла Ирина. — И я очень благодарна тебе за все, что ты для меня сделал. Но пойми, я не могу радоваться тому, что происходит… Не так уж я устроена… Ты сильный, я слабая…
— Это ты-то слабая? — покачал головой Федор. — Помню, как ты меня защищала в детдоме, когда меня травили эти акселераты… Если бы не ты, я не знаю, что было бы и со мной, и с Вероникой…
… Тогда в детдоме Федор Красильников был слабым нервным ребенком. Такой же была и его младшая сестра Вероника.
После того, как их отца и мать при загадочных обстоятельствах убили в их собственной квартире, государство распорядилось отдать четверых детей в разные места. Совершеннолетним в ту пору был лишь старший — Григорий. Алексей попал в один детдом, Федор и Вероника в другой, а самый младший Владимир, который, спрятавшись под кровать, стал свидетелем убийства родителей, оказался в самом страшном месте — интернате для слабоумных детей. Там и закончил свою жизнь при толком невыясненных обстоятельствах. Всех оставшихся в живых нашел потом Григорий. Он не мог сделать этого раньше, потому что, попав в молодом возрасте за решетку, часто на свободе не задерживался. Не зря Федор говорил о нем с Ириной так уклончиво, Григорий не был новым русским, он стал преступным авторитетом по кличке Черный, главарем огромной группировки…. И с тех пор как он отыскал своих двух братьев и сестру, они оказались под его надежной опекой. Он ничего не жалел для них, он пестовал их как собственных детей…
Тогда, в детдоме Ирина Голощекина училась на четыре класса старше Федора. Она была уже почти созревшей красивой девушкой, с каштановыми волосами и большими серыми глазами, а он — тощим, бледным нервным мальчишкой, предметом постоянных издевательств и ровесников и старших ребят. И Федор был тайно влюблен в Ирину…
Разумеется, разница в те годы была колоссальна. Тринадцатилетняя красивая девочка и девятилетний забитый пацаненок. У него хватало сил только на то, чтобы защищать семилетнюю Веронику от её сверстников да и то не всегда. А вообще-то непонятно за что их невзлюбили в этом детском доме, хотя ни Федя, ни Вероника никому ничего плохого не делали, были тихими и безобидными детьми…
Однажды Федю окружили четверо одноклассников Ирины и начали толкать от одного к другому словно мячик. Поначалу толкали в грудь, потом стали просто бить в лицо. И делали все это молча, злобно смеясь над его полной беспомощностью… Федя был не в состоянии справиться даже с одним, самым слабым из них… Он захлебывался слезами и не понимал, за что они над ним так издеваются… И тут пришло спасение. В лице Ирины Голощекиной. Она подошла сзади и совершенно не девичьим ударом в висок самому сильному из обидчиков сбила того с ног.
— Голощекина, охренела?! — крикнул его товарищ и бросился на нее… Ирка ударила и того… Завязалась настоящая драка. Подбежали девочки, одноклассницы Иры и бросились на пацанов. За тех заступились старшие товарищи… Другие заступились за девочек… Драка приобрела серьезные масштабы, такого стены детдома ещё не видели. Затем подбежали воспитатели и с трудом растащили катающийся по полу и бранящийся площадной руганью клубок тел…
Обидчики находились в весьма плачевном состоянии и решили все свалить на Голощекину. Директор поверил им, и Ирину посадили в карцер. Она с гордым видом пошла отбывать наказание, даже не пытаясь оправдаться. Федя бежал за директором и что-то бормотал в защиту своей спасительницы, но тот даже не стал слушать его писк…
После этого случая любовь Феди Красильникова к Ире Голощекиной стала ещё сильнее… Как он хотел скорее вырасти, чтобы самому стать её защитником…
Но… ничего не поделаешь, по заказу вырасти нельзя. Ира продолжала опекать Федора, а ему эта опека казалась оскорбительной, хотя больше к нему никто не приставал… А затем она закончила восемь классов и покинула детдом…
А позже объявился Григорий, забравший к себе его и Веронику… Следы Ирины Голощекиной потерялись…
Уже будучи взрослым человеком он начал её поиски. И узнал, что она замужем, имеет сына. И все. Дальнейшие попытки встретиться со своей старой любовью он прекратил.
И вот… Удивительная встреча на набережной…
Федор был готов сделать для Ирины все, что она попросит. У него были деньги, квартира, машина, связи в самых разных кругах, могучая поддержка двух старших братьев… Но ей было нужно совсем другое… Он на следующий день после происшествия свозил её на свою квартиру в Староконюшенном переулке, однако, шикарные четырехкомнатные апартаменты Федора совсем не понравились ей, она почувствовала
