– Ну или с пульсаром, – сердито поправилась Катисса. – Маленьким таким, желтеньким.
– Зачем? Я еще у входа заклинание ночного видения сплел. Как и ты, вижу.
– Но кто-то же с ним ходил!
– Может, адепты? – предположила я.
– Нет, у мелких паршивцев был закрытый с боков фонарь, а крупным простыней хватало.
– Давно это было?
– С полчаса назад.
– Я на чердачный этаж поднимался, – поразмыслив, сообщил Верес. – Буквально на пять минут, там вообще смотреть не на что, огромный зал без крыши.
– Вполне хватит, чтобы дойти до конца коридора и вернуться к лестнице, – прикинула Катисса.
– А мимо нас он как прошел? – Если магичка и отвлекалась на адептов, то я-то со ступеней не сходила.
Дельных версий не появилось ни сразу, ни после минуты раздумий.
– В любом случае, – колдун повернулся к завалу, – это единственное подозрительное место во всей башне. Может, попробуем убрать иллюзию и осмотрим ту стену поподробнее?
– Давай, – с большим сомнением согласилась Катисса. – Только я, признаться, пока даже не понимаю, как ты сквозь нее ходишь.
Верес благородно не стал напоминать, кто из них архимаг, а кто – магистр второй степени, и сразу перешел к объяснению.
– Смотри, ключевые узлы вот здесь и здесь. Если просто раздвигать, то хватает обычной «землеройки». А расплетать, наверное, лучше всего через формулу Исетра, с приложением силы в третьей точке.
– Сколько УМЕ класть?
– Я двадцать взял. Но учитывай поправку на степень…
Оставив магов обмениваться малопонятными репликами, я сбегала к лестнице и обратно, постояла, послушала. В башне было тихо и темно, зато во дворе кого-то (вроде бы уже не шкуру) сердито облаивала Рыжая. Жаль, с другой стороны здания, не поглядеть.
Катисса и Верес наконец пришли к согласию. Магичка опустилась на одно колено и выставила руки вперед, почти упершись ими в «камень». Колдун, напротив, приподнялся на цыпочки, целясь растопыренными пальцами в самую макушку завала.
– Давай!
Внешне ничего не произошло, только в носу противно защипало – словно морозного воздуха нюхнула. Маги продолжали стоять в напряженных позах, сверля завал взглядами.По Катиссиной щеке скользнула капля пота.
– И? – осторожно поинтересовалась я.
В тот же миг иллюзия лопнула, как мыльный пузырь, обнажив короткий темный тупик.
– Порядок. – Верес расслабился и потряс занемевшими кистями. – Н-да, мастерская работа… еле-еле вытянули. Смотрите-ка!
Как колдун и говорил, кирпичная кладка оказалась самой настоящей, ровной и сплошной. Зато сбоку, в правой стене коридора, темнела дверь. Вела она, судя по расположению и выцветшей, неразборчиво подписанной табличке, в аудиторию.
– На кой тут замок-то? – удивилась Катисса. – Мы же вынесли из башни все вещи, еще когда думали, что она вот-вот рух… то есть перед ремонтом.
– Могли машинально запереть. – Верес коснулся замка и, словно ожегшись, отдернул руку.
– Что?
– Зачарованный. – Колдун поглядел на дверь с резко возросшим подозрением. – Ну-ка, дамы, отойдите…
– Будешь расколдовывать?
– Ага, – невозмутимо подтвердил Верес, и уши заложило от грохота, а глаза от света.
Когда я высунула морду из-под лап, от двери осталась только петля, на которой покачивался замок. Коридор заволокло осыпавшейся с потолка и поднятой с пола известкой.
– Фу, коллега, как грубо! – поморщилась Катисса без малейшего, впрочем, неодобрения. – А вдруг бы за ней кто-нибудь стоял?
– Можно подумать, ты бы начала с ним расшаркиваться.
– Разумеется, нет, – хищно ухмыльнулась магичка. – Но я предпочитаю бить сразу, а не ждать, пока противник выкарабкается из-под развалин.
– Какое трогательное благородство! – умилилась я. Катисса «просто так» переступила на месте высокими острыми каблучками, я еле успела отдернуть лапу.
– Эй, Рима-а-ар! Ты там? – с фальшивой тревогой окликнула магичка.
– А вы, мать вашу, как думаете?! – донесся изнутри злобный сдавленный голос, а потом кашель и непонятный металлический лязг.
По Катиссиному лицу можно было подумать, что она подавилась собственным языком и сейчас помрет в жутких конвульсиях. Верес бесшумно скользнул вбок и прижался спиной к стене у косяка, одной рукой выхватив из ножен меч, а второй подавая мне яростные отодвигательные знаки.
– Это он? – на всякий случай уточнила я.
– Пшла оттуда! Катисса!
Магичка вздрогнула, опомнилась и тоже спряталась за косяк.
– А ну, выходи, мерзавец! – истерически потребовала она.
– Ха-ха, – мрачно отозвался голос, и я окончательно убедилась, что он мне незнаком.
Чародеи вежливо поотнекивались на тролльем языке, но вскоре стало ясно, что враг упрямо навязывает нам право первого хода.
– Подсветим? – шепотом спросила Катисса.
– Да, пожалуй. Он наверняка где-нибудь залег, и на фоне проема мы для него слишком хорошие мишени.
Зеленые, а потом и красные зрачки угасли.
– Ты влево, я вправо. И сразу входим!
– Ага.
– А мне что делать?
– Лежать вот на этом самом месте! – Колдун непререкаемо ткнул мечом в пол перед моей мордой.
– Гав-гав, – мрачно сказала я.
В темноте вспыхнули два ослепительно-белых цветка, тут же сорвавшиеся со стеблей и улетевшие в аудиторию.
– Айии! – Проклятая Катисса таки оттоптала мне лапу. На сей раз – действительно нечаянно, стремясь оказаться внутри раньше Вереса. Второй каблук, судя по сдавленному восклицанию колдуна, достался ему.
Прошла минута. Другая. Упрямо не оседающая известка клубилась в струящемся из проема свете как дым. Не дождавшись ни шума драки, ни приглашения совместно поглумиться над трупом поверженного врага, я боязливо выглянула из-за косяка.
Аудитория оказалась огромной, демонстрационной – с площадкой для лектора и амфитеатром ступеней, на которых некогда стояли парты, а ныне лежали кучи обломков, мраморных и деревянных. В углу притулилась большая клетка из толстых ржавых прутьев, с распахнутой дверцей.
Чародеи застыли в центре площадки. Зажатые в руках мечи растерянно клонились к земле.
Я, прихрамывая, подошла к Вересу и села у его ног. Лучи парящих под потолком пульсаров скрещивались на длинноволосом, давно не бритом мужчине в мятой и перепачканной одежде, старательно притворяющемся, будто ничего особенного тут нет – развлечение у него такое: сидеть возле стены с распяленными на цепях руками. Более того, нам должно быть стыдно, что мы нарушаем его приятное уединение!
– Кто это? – шепотом спросила я у Катиссы.
Та уставилась на меня как на ненормальную:
– Как кто? Римар!
– ЭТО?!
– Он-он, – подтвердил Верес. – Хоть и не в лучшей форме.
– Не может быть! Впрочем…- Если бы «убивший» меня некромант недельку просидел на цепи, не бреясь, не моясь и не расчесываясь, то, наверное, примерно так бы и выглядел. -Но запах-то перепутать я никак не могла!
– Надо же. – Римар облизнул пересохшие губы и слегка изменил позу. Цепи мелодично звякнули. – Теперь в Школе вместо сторожевых псов держат оборотней?
– Это, хм, жена Вереса, – нехотя буркнула Катисса.
– ЭТО?!
Колдун успокаивающе опустил руку на мой вздыбившийся загривок и холодно обратился к ренегату:
– Ты что здесь делаешь?
– Сижу. – Римар со скучающим видом уставился на растрескавшийся потолок.
– Это мы заметили. Но почему?!
– Угадай. – Пленник перевел взгляд на магичку, и в нем впервые скользнул легкий интерес. – Прекрасно выглядишь, Катисса. Небось всех пиявок в округе переморила?
– Я не пользуюсь омолаживающими эликсирами, – процедила госпожа Лабская, машинально втягивая живот и выпячивая отсутствующую грудь.
– Ах да, ты держишь в шкафчике флакончик-другой исключительно для своей кошечки.
– И кошки у меня давно уже нет! – Катисса нервничала все сильнее, пытаясь отгородиться от Римара злыми торопливыми репликами. Но эффект получался обратный.
– Все-таки сдохла? Ну хоть одна приятная новость.
– За какое время? – невинно поинтересовался Верес, разом сбив с ренегата всю спесь. – Давно ты тут… сидишь?
– Не твое собачье дело, – огрызнулся тот, снова обращаясь к потолку.
– А цепочки-то раритетные, антарные, – заметил колдун, подходя ближе. – Часом, не те, что во время войны из школьного музея пропали? Ксандр по ним до сих пор убивается, таких кандалов даже в королевской темнице всего одна пара.
– Директору-то они зачем? – удивилась я. – Для провинившихся адептов?
– Нет, отличившихся. Чтобы не становились излишне самоуверенными, всецело полагаясь на магию… которая может внезапно исчезнуть. – Верес вложил меч в ножны, Катисса вообще повернулась к ренегату спиной, зябко обхватила плечи руками.
Я пока что не спешила расслабляться, к тому же в зверином обличье привыкла постоянно быть начеку.
– И надолго их сажали?
– Минут на десять. Но впечатлений хватало на всю оставшуюся жизнь. Верно, Римар?
