— Зачем?
Шрагина очень пристально смотрела на меня. Во взгляде ее читалось многое: и вызов, и обещание черт-те чего, и обвинение меня в тупости. Этот коктейль, должно быть, свалил с ног не одного мужчину И я бы не устоял. Если бы не был защищен неприязнью к ней. И проблемами с Ольгой.
— Как ты думаешь, почему я здесь? — спросила она. Я решил не отвечать.
— Еще не было мужчины, который не хотел бы меня, — сообщила она.
Пришел мой черед ее успокоить:
— Это пройдет.
— Хам, — повторила она.
Развел руками: что поделаешь… Так и застыл с ними, разведенными. Остолбенело наблюдал за гостьей. Не сводя с меня того же, многократно пристреленного взгляда, Шрагина вкрадчиво расстегнула верхнюю пуговицу своей блузки. Потом — вторую, третью…
Почувствовав слабину, с остальными справились сами груди. Вольнолюбиво и упруго выпорхнули на мое обозрение.
От вида темных, задранных вверх сосков у меня перехватило дух. В этот момент я уже не сомневался, что хочу ее.
И гостья ничуть не сомневалась. То ли с ленцой, то ли с томлением поглаживая груди, забавлялась моим замешательством.
— Ничего не вышло, — сказал я. — Деньги отыграть не удалось.
Она неплохо владела собой. Только на мгновение прекратила поглаживания и тут же продолжила. Спросила:
— Думаешь, пришла только из-за них?
— Да, — честно ответил я.
— Дурашка. — Она усмехнулась. — Налей мне еще водки.
Послушно плеснул в стопку. Она выпила.
Подумал, а вдруг ошибаюсь? Вдруг корысть в случае со мной ни при чем? Просто ей сдуру захотелось меня. Привыкла ни в чем себе не отказывать. И тем более не привыкла, чтобы отказывали ей.
И все равно знал, что не буду с ней. Дело было не в неприязни, она не так уж и мешала. Дело было в моей Ольге, находящейся сейчас в онкологическом центре. И немножко — в страдающем Шрагине.
— Делаешь ошибку, — сказал я.
Она посерьезнела. Прекратила зазывные пасы, опустила руки. Груди оставила на виду.
— Как ты думаешь, зачем я здесь? — повторила вопрос.
Я пожал плечами.
— Я на тебя рассчитывала, — сообщила Шрагина.
— Не получилось. Да и не могло получиться. Твой муж нарвался на шулера.
— Надеялась на тебя. — Взгляд ее стал печально-усталым. Застыл.
— Да с чего вы взяли, что смогу помочь?! — Я изобразил раздражение. Посмотрел с укоризной на ее мозолящие глаза груди. Попросил: — Спрячь их.
Она послушно, не без усилий, загнала грудь обратно в неволю. Усмехнувшись, выдала:
— Ты обещал…
— Что обещал? — опешил я.
— Обещал помочь.
Я смотрел на нее, ничего не понимая.
— Когда?
Она вновь усмехнулась. Напомнила:
— Не так давно. В письме.
— В каком письме?
— Забыл?
Я притих. Потому что вдруг вспомнил.
Но она все же уточнила:
— Ты получил письмо от женщины, в котором она написала о своей проблеме. И ответил тоже письмом. Я молчал.
— Ты написал: «Можете на меня рассчитывать». Так? — Она смотрела на меня сочувственно.
— Это была ты? — спросил зачем-то я.
Она виновато пожала плечами. И улыбнулась.
ГЛАВА 5
Это было давно, месяца три назад. Потому я и не ожидал, что история получит продолжение. Но, конечно, не забыл. У совести долгая память.
С почтой для нашей редакции получил два письма. Вернее, писем было больше, но эти два отличались от других тем, что не имели отношения к работе телевидения.
В одном из них некая, как она написала 6 себе, «уставшая от жизни шатенка с шармом и ребенком» предлагала свою регулярную нежность за смехотворную месячную оплату. Пояснила, почему обратилась именно ко мне. Смотрела в компании одну из моих программ, и кто-то из присутствующих оказался осведомленным о слабостях ведущего.
Во втором письме «коварная женщина, которую все считают сексапильной», делилась проблемой. Оказывается, она ничего не чувствует. И очень рассчитывает, что я ей помогу с проблемой справиться.
Приятные письма. Каждое по-своему. Первое давало возможность лишний раз понравиться самому себе. Я ответил на него в том смысле, что готов материально поддерживать написавшую без всяких нежностей.
На второе ответил сдержанно и благородно: «Можете на меня рассчитывать». Конечно, это письмо привлекло меня больше. Не так уж часто выпадает удача быть с незнакомой привлекательной женщиной, делая ей одолжение. К изложенной в письме проблеме отнесся беспечно. Не сомневайся: управимся.
В обоих письмах дал свой домашний телефон. Через два дня позвонила та, звонка от которой я с предвкушением ждал.
— Я вам писала, — поздоровавшись, сказала она. Грустным, тревожащим голосом. И представилась: — Меня зовут Валерия.
— Можно, Лера? — спросил я.
— Конечно.
— Очень хорошо, что позвонили, — сказал я. — Думал, вдруг испугаетесь.
— Чего пугаться? — грустно удивилась она. — Проблемы-то — у меня.
— У кого их нет? — Я решил взять инициативу на себя. Тема и так слишком деликатная. Спросил: — Сначала поговорим по телефону или сразу пообщаемся живьем?
— Что говорить? — удивилась она.
— Когда сможем встретиться?
— Когда захочешь.
— Сейчас время есть?
— Конечно.
— Подъедешь?
— Подъеду, — просто сказала она. — Давай адрес.
Черт возьми, ее непринужденность произвела на меня впечатление. Видать, проблемка серьезно допекла.
За полчаса, которые ждал ее, все приготовил к поединку с бесчувственностью. Весь пошлый, но проверенный арсенал. Свежее белье, мягкий свет, музыку, напитки, наглядные пособия в виде зарубежной периодики. Победа на своем поле была обеспечена.
Когда увидел ее, испытал разочарование. Надо же такое наговорить на себя: «сексапильная,
