Очарованные

Теперь, когда солнце тает, разбрызгивая краски на закатном небе, тает и беспокойство. Разве можно испытывать что-нибудь, кроме радости, здесь, в одиночестве, наблюдая за магическим окончанием дня?

Ана взобралась на кусок топляка, лежавшего так близко к воде, что брызги охладили лицо, намочили рубашку. Рассеянно вытащила из кармана камешек, повертела в пальцах, глядя, как солнце тонет в огненной воде.

Кристалл согрелся в руке. Она с усмешкой взглянула на маленькую водянистую драгоценность, жемчужно и глухо поблескивавшую в гаснущем свете. Лунный камень. Проводник лунной магии. Оберегает ночных путников, помогает в самоанализе. И конечно, служит талисманом, нередко пробуждающим любовь.

Что ей от него нужно сегодня?

Посмеявшись над собой и сунув камень обратно в карман, Ана услышала, как ее окликают по имени.

Джесси мчится по берегу с семенящим следом толстым щенком. Отец отстает на несколько ярдов, как бы не желая сокращать расстояние. Ана на Мгновение задумалась, не кажется ли он таким замкнутым, потому что находится рядом с естественно импульсивным ребенком?

Она сошла с бревна, почти автоматически поймав Джесси в объятия.

—Еще раз здравствуй, солнышко. Вы с Дэзи охотитесь за оболочками фей?

Девочка вытаращила глаза.

За оболочками фей? А какие они?

Точно такие, какими тебе представляются. Их находят только на рассвете или на закате,

А папа говорит, что феи живут в лесу и всегда прячутся, потому что многие люди не знают, как к ним подступиться.

—Совершенно верно, — рассмеялась Ана, ставя ее на ноги. — Но воду они тоже любят. И горы.

—Хотелось бы хоть с одной встретиться, а папа говорит, они с людьми не разговаривают, привыкли, что в них никто не верит, кроме детей.

Потому что дети ближе к волшебству. — Ана подняла глаза. Солнце за спиной подходившего Буна бросало тень на лицо, одновременно угрожающее и привлекательное. — Мы тут рассуждаем о феях, — объяснила она.

Слышу. — Он положил руку на плечо Джессики. Жест ласковый и мягкий, но смысл кристально ясен: это мое.

Ана говорит, на берегу валяются оболочки фей, а найти их можно только на закате или на рассвете. Сочинишь про них сказку?

Кто знает. — Нежно, любовно улыбнувшись дочке, Бун взглянул на Ану так, что у нее мороз пробежал по спине. — Мы помешали вашей прогулке.

—Нет. — Она содрогнулась в отчаянии, сообразив, что имелось в виду; это она им помешала. — Я просто на минуточку вышла к воде. Воздух уже остыл.

—А мы ели на ужин остывшее чили, — усмехнулась Джесси собственной шутке. — А оно было жгучее! Поможешь мне найти оболочки фей?

Возможно, когда-нибудь. — Когда рядом не будет ее отца со сверлящим взглядом. — Уже темнеет, мне надо идти. — Ана пальцем погладила Джессику по носу и холодно кивнула мужчине. — Доброй ночи.

Бун смотрел вслед уходившей женщине. Пожалуй, не замерзла бы так быстро, если бы чем-нибудь прикрыла ноги. Гладкие стройные ноги. Он испустил долгий нетерпеливый вздох.

—Пошли, Джесс. Беги обратно.

Глава 2

—Хотелось бы мне на него посмотреть.

Ана подняла глаза от сухих лепестков, из которых готовила ароматическую смесь, и нахмурилась на кузину:

На кого?

На отца девочки, которой ты так очарована. — Утомившись сильнее, чем смела признаться, Моргана круговыми движениями гладила сильно взбухший живот. — Буквально захлебываешься рассказами о ребенке, о котором все знаешь, а как только речь заходит о папочке, подозрительно умолкаешь.

Просто он меня гораздо меньше интересует, — равнодушно ответила Ана, добавляя в миску, наполненную хрупкими листьями и лепестками, лимон для пикантности и бальзам для здоровья, сполна ощущая усталость кузины. — Он настолько же замкнут, насколько Джесси дружелюбна. Если бы его сердечная привязанность к ней не была очевидна, я бы точно его невзлюбила, а пока отношусь просто двойственно.

Симпатичный мужчина? Ана вздернула бровь:

По сравнению с кем?

С лягушонком, — расхохоталась Моргана. — Давай признавайся.

Конечно, не урод. — Отставив миску в сторону, Ана принялась искать в буфете подходящее масло. — Выглядит, можно сказать, угрожающе. Впалые щеки, атлетическое сложение, но не как у штангиста. — Она сосредоточенно выбирала масло. — На мой взгляд, скорее, как у стайера. Стройный, худощавый, пугающе ладный.

Моргана с ухмылкой подперла рукой подбородок.

Дальше.

Это меня расспрашивает замужняя женщина, готовая вот-вот родить двойню?

Совершенно верно.

Ана рассмеялась, остановившись на розовом масле, которое придаст смеси утонченность.

—Ну, если отмечать хорошее, то у него потрясающие глаза. Чистые, прозрачно-голубые. Когда смотрят на Джесси, в них сквозит немыслимая гордость. А когда на меня — подозрительность.

Почему, господи помилуй?

Понятия не имею.

Моргана затрясла головой, закатила глаза.

—Ты ж сама хочешь выяснить, Анастасия. Надо попросту влезть посмотреть.

Ана опытной твердой рукой капнула в миску пахучее масло.

Знаешь, я этого не люблю.

Ох, знаю.

Даже если бы была любопытной, — добавила она, тайком усмехаясь над разочарованием Морганы, — вряд ли потрудилась бы влезть в душу мистера Сойера. Думаю, было бы весьма неприятно вступить с ним в связь даже на две минуты.

Ты слишком чувствительная, — пожала плечами кузина. — Себастьян вернется и все равно допытается, что на уме у этого типа. — Она сделала еще глоток успокаивающего эликсира, приготовленного Аной. — Если угодно, могу сама выяснить вместо тебя. Давно не пользовалась волшебными зеркалами и магическими кристаллами, боюсь утратить силу.

Нет, не надо. — Ана наклонилась, чмокнула ее в щеку. — Спасибо. Это тебе. — Она ложкой высыпала смесь в пакетик. — Остальное расставь в чашках в доме и в магазине. Действительно работаешь всего два дня в неделю?

Н-ну, два-три... — Моргана улыбнулась встревоженной кузине, отмахиваясь от упреков. — Не переутомляюсь, милочка. Не буду переутомляться. Нэш в любом случае не позволит.

Рассеянно кивая, Ана крепко завязала пакетик.

Чаи пьешь?

Ежедневно. Маслами пользуюсь с религиозным рвением. И ношу риолит