'Ох, ни хрена себе, кино, что ли, снимают? — не смог подобрать подходящего сравнения Абрек. Забыв обо всем, он поднялся и сел. Всмотрелся в картинку: — Если это и кино, то дико дорогое', — заключил он, увидев, что колонна плывущих по стремнине суденышек кажется бесконечной. Череда их исчезала далеко вдали, у самого горизонта.
Тряхнул головой и провел ладонью по мгновенно вспотевшему лбу: — Вова, я помер? Или чего?
— Чего… — невнятно подтвердил товарищ. — Ты, это, колечко сними, а? — он указал на блестящий ободок.
— Ничего не понимаю, — по инерции озвучил недоумение Абрек и стянул с пальца украшение.
Приняв колечко, Кубик торжественно откашлялся и произнес: — Чего и как не скажу, только ждали нас. Торгаш, сука, из хаты, к слову, так и не высунулся. Даже потом, когда все кончилось.
— Я, как услышал, что кто-то есть, даже не раздумывал, за топорик схватился.
Не поверишь, на автомате все. На звук рубанул, а потом грохнуло. Ждать не стал, второго, он чуть левее был на возврате достал, а третий в меня выстрелил. В сумку попал. Промазал, а я нет. Прямо в голову метнул. В общем, стихло все. Я тебя на свет вытащил, а ты уже почти не дышишь. Кровь хлещет, весь живот в клочья. Там выходное с кулак. Мясо, ливер… Бр-рр.
Растерялся я: 'Кого звать? Куда бежать'. Рядом сел, смотрю, как лужа растекается, и ни одной мысли. И вдруг голос. Ну, того… Второго. Будто в голове звучит. 'Надень, — сказал, — ему кольцо. Тогда я вместо него уйду. Свершится, мол'.
— Знаешь, я тогда совсем не в себе был, — признался Вовка, вильнув взглядом. — Кольцо сдернул, тебе на палец враз нацепил. И от переживаний, что ли, рядом и грохнулся. А очнулся уже тут.
— И самое главное, — тут Кубик нерешительно замолчал. — Ты только не волнуйся…
— Ну, что ты, размазываешь, — не выдержал заинтригованный слушатель. — Чего там?
— Ладно, — Кубик набрал в грудь воздуха. — Ты — это не ты. Понял? А этот, которого мы тогда откопали. Только по одежде тебя и признал. Лицо, волос. Я думал, ты сразу сообразишь… — прервался он.
Абрек нахмурился, шевельнулся, пытаясь осознать сказанное, и недоверчиво ощупал свое лицо. 'Да нет. Чего там? Не Ален Делон, но, вроде, все на месте', — хотел сказать он, но тут пальцы скользнули по густым, висящим, словно две длинные веревки, усам.
Инстинктивно ухватился за один и дернул, пытаясь избавиться от наваждения. Охнул, почувствовав острую боль.
Глубоко вздохнул, давя нечаянную тошноту, и закрутил головой, осматривая тело.
Так и есть, ничего общего с привычным, довольно худощавым телосложением.
Грубые рыжеватые волосы на руках, да и сами ладони, короткопалые, необычайно широкие, с крепкими толстыми пальцами, никак не могли принадлежать ему.
— Нет. Не может быть, — состояние Игоря можно было смело охарактеризовать, как близкое к истерике. Он всхлипнул, сжал зубы, стараясь удержать стон.
— Ну, вот. А я предупреждал, — с сожалением пробормотал Вовка. Удар кулаком в уже пострадавшую скулу опрокинул Абрека на траву. В голове зазвенело.
— Ну успокойся. Все, — голос Кубика звучал без малейшей злости. — Пойми, Игорек, иначе нельзя. Не успокоишься — врежу снова. Я не шучу, успел подумать, пока ты без сознания валялся. Да, дичь, не может быть… Сумасшествие. Но это есть. Как, почему, не главное. Странности начались еще там, когда Леший умер. Пора понять.
— И еще. Силы тебе, Гоша, еще понадобятся, — глухим голосом закончил приятель. — И это будет самое трудное. Понять и принять это куда труднее, чем осознать внешние перемены.
— Мне, наверное, все-таки легче, — оговорился Вовка, испытующе глядя в лицо лежащего на спине товарища. Пока его естество было частью меня, что-то случилось. Я изменился, и это где-то очень глубоко. И, похоже, какая-то часть осталась… По крайней мере, мне так кажется.
Странно, монолог, произнесенный его спасителем, чуть успокоил.
— А и правда, — потирая скулу, рассудил Абрек, — если рассуждать здраво, вариантов-то и не было. Пуля в живот да еще в упор — гарантированный летальный исход. Без вариантов. А так, хоть и в чужом теле, но все-таки жив.
Опасливо покосился на пудовый кулак и вновь приподнялся из зарослей: — Ты, это… поосторожней, 'Макаренко'. Челюсть-то не казенная.
— Ты извини, Гоша, но я испугался, — покаянно склонил голову Кубик. — И так хрен разберешь. А если ты с катушек соскочишь, вовсе кранты.
— Так. С этим понятно. Ну, сработал артефакт, ушел вождь, куда полагается… Ладно. Ты сказал, что это еще не все? Говори уже.
Вовка выдохнул, собираясь с духом. Испытующе всмотрелся в глаза друга: — Держись, — он демонстративно поднял могучий кулак. — В общем, размазывать я не мастак. Скажу, как я это понимаю. Я ж не зря тебе это все показал.
Вовка кивнул в сторону плывущих по реке лодочек: — Это вовсе не съемки фильма. Какие, на фиг, съемки? Это реальность, в которую нас закинуло чертово колечко. Время, в котором жил этот конунг. Вот.
— Хм, — сказанное звучало настолько дико, что Игоря даже не удивило и не испугало.
Он всмотрелся в длинную череду стругов. Перевел взгляд на игрушечную крепость.
— Чудны дела твои, Господи, — только и смог произнести он.
Глава 11
Странная штука — человеческая натура. Сообщение о мгновенном перемещении во времени, чего быть не могло, потому что не могло быть никогда, потрясло куда меньше, чем перевоплощение. Впрочем, и это событие вряд ли можно было считать обыденным. Однако, стала причиной тому благостная, по-летнему яркая и сочная зелень окружающего леса, или просто сработали защитные механизмы, только в себя от невероятного сообщения Абрек пришел куда быстрее, чем в тот раз, когда в тело его приятеля вселилась личность умершего в незапамятные времена разбойника.
Он покосился на замершего в ожидании его реакции на сообщение товарища, перевел взгляд на деловито перелетающего с цветка на цветок шмеля и, наконец, нарушил молчание. Вопрос, вполне естественный и разумный возник у Игоря сам собой: — А почему ты решил, что это — то самое время?..
— Понимаешь… — не стал темнить Вовка, — Я, с ним в одной шкуре побыл чуть дольше. Наверное, перемены какие-то произошли, ну, память, то-се… — он сбился и развел в стороны могучие ладони. — А если честно, хрен его знает. Чувствую… и все.
— Аргумент, — согласился Абрек. — Впрочем, на первый случай сойдет.
Он отвлекся и поскреб крепкими ногтями щетинистый подбородок. — Слушай, а я, что, точно этот, как его?..
— Точно, — кратко подтвердил Кубик, оглядывая приятеля. — Когда увидел, решил, что это сам он. Ну, каким в памяти его, моей, сохранился.
— Дурдом, — подвел черту Игорь. — Но, как бы там ни было, надо жить дальше.
Он оглянулся и заметил лежащую на траве сумку: — Во, гляди, и хабар с нами… Все полегче.
— Да какой там, легче? — охладил радость товарища напарник. — Если все так, как оно есть, жить нам с тобой, Игорек, до первого хорошего спроса. Чужие мы тут. И этим все сказано. А чужаков никто и никогда не любит. В лучшем варианте просто кончат, на всякий случай, или зверь подерет, а могут и в нечисть записать… Все равно, конечно, грохнут, но с извращениями…
— Тьфу на тебя, — передернулся Абрек, которому отчего-то вдруг пришли на память иллюстрации из учебника истории про инквизицию. А вот интересно, что это за крепость? — отвлекся он от грустных видений. — И куда это такая толпа плывет?
— Вопрос хороший, — Вовка поднялся с земли и всмотрелся вдаль. — Ну, чего им нужно, тут секрета особого нет. Похоже, осадить собираются городишко. Предать, так сказать, потоку. А вот с географией,
