Деньги не средство, а цель жизни
Когда-то говорить о деньгах считалось неприличным, тема была недостойной общественного внимания не только потому, что воспринималась как «низменная», но и потому что не у всех деньги были, не для всех были достижимы. В последние десятилетия тема денег превратилась в центральную, в главную тему обсуждений, звучащую в офисах, на улице, в семье, во всех человеческих связях, во всех произведениях искусства.
Экономические возможности появились у многих, так как разветвлённая кредитная система позволила даже тем, чья заработная плата покрывает только необходимые ежедневные расходы, приобретать дома, автомашины, предметы роскоши. Отношения между людьми всё больше стали регулироваться деньгами, и деньги заняли центральное место на шкале общественных интересов.
Деньгами стали оцениваться те сферы деятельности, к которым раньше применялись другие критерии. Талант определяется не профессиональными достижениями, а уровнем оплаты. Успешный врач — не тот, кто помог большему количеству пациентов, а тот, чей годовой доход выше, чем у его коллег. Инженер оценивается не тем, сколько благ обществу он принёс своей работой, а тем, сколько он за неё получил. Писатель, художник, актёр, режиссёр оценивается не по значимости своих творений, а по размеру гонорара.
Деньги имеют двойственную роль. С одной стороны, они создают иерархию статуса, устанавливают шкалу престижа, определяют уровень успеха, с другой, реализуют принцип демократического равенства. В рыночном обществе, где всё продаётся и покупается, каждый выступает то в качестве продавца, то в качестве покупателя. Для продавца не играет никакой роли, кто покупатель, для него не важен ни цвет кожи, ни этническая принадлежность, ни социальный статус или внешний вид. Для покупателя не имеет значения, кто продаёт ему то, в чём он нуждается.
В потребительском обществе миллионер или нищий в качестве покупателей получают равную долю внимания и уважения и платят одну и ту же цену. Кока-колу пьёт и нищий, и миллионер. Промышленность хотя и выпускает товары, рассчитанные на богачей, эти товары занимают микроскопическое место в общем объёме продукции.
Индивидуальные различия в системе покупок и продаж также не играют значительной роли, рынок их в расчёт не принимает. Экономика рассчитана на массовый рынок, в котором все слои населения как покупатели равны, а как индивиды различаются не по качествам личности, а по количеству нолей в банковском счёте.
Деньги всегда играли огромную роль в жизни любого общества, но степень значения денег в различных культурах была разной. В «Венецианском купце» Шекспира героя-ростовщика венецианские патриции презирают за ту страсть, с которой он добивается «презренного металла», за то «неблагородное занятие», которое даёт ему средства к существованию. Но в 19-м веке, в период интенсивного развития капитализма, деньги в глазах общества утратили свою «низменную природу», и их добыча превратилась в достойное и уважаемое занятие для всех общественных классов.
Феодальное общество с презрением относилось к труду, создающему богатства. «Праздный», свободный от труда класс, считался высшим, те, кто создавал для них богатства, считались низшим классом. Феодальная иерархия разделяла общество на верхи, аристократию, образованных, утончённых индивидов с богатой внутренней жизнью и безликую, бездуховную массу, толпу. В рыночной демократии, в «правильно же построенном обществе», говорил Базаров в «Отцах и детях»,
«…совершенно будет равно, глуп ли человек или умён, зол или добр».
В феодальной России денежные, капиталистические формы отношений появились позднее, чем в Европе. Но тенденция к увеличению значимости денег в обществе уже чувствовалась, и первым её увидел Пушкин. Вначале это был «Скупой рыцарь», говоривший о смене ценностей в феодальной Европе, где над правящим классом становилась буржуазия, идущая на смену потомственному дворянству, само название пьесы подчёркивало несоответствие жажды денег и рыцарского достоинства. Затем та же тенденция прослеживалась, в «Пиковой Даме», где блестящий гвардейский офицер, аристократ, убивает старуху ради денег, угрожая ей пистолетом. Не происхождение, благородство, аристократизм или личные качества, только деньги стали приносить уважение общества. Имя героя, Герман (German), немец, вполне однозначно говорило, откуда эта тенденция пришла.
Александр Герцен, много лет проживший в Европе:
«Прежде хоть что-нибудь признавалось, кроме денег, так что человек и без денег, но с другими качествами мог рассчитывать хоть на какое-то уважение. Ныне же без денег не только на уважение, но и на самоуважение нельзя иначе рассчитывать».
Для имущих классов борьба за богатство во все времена была привычной частью жизни, но к середине 19-го века интенсивность борьбы возросла, в денежные отношения стали вовлекаться «неимущие классы». В течение столетий пистолет, шпага, кинжал, яд были теми средствами, которые применялись в борьбе за богатство внутри аристократической элиты. Герман в «Пиковой Даме» использовал пистолет. Раскольников в «Преступлении и Наказании» взял топор.
Борьба начала приобретать всё больший накал, в её арсенал были включены все подручные средства. Топор — средство народное, и он показатель того, что в процесс погони за деньгами включились массы. С деньгами человек получает уважение, без денег он «тварь дрожащая».
Достоевский недаром по сей день остаётся остросовременным писателем. Он, как никто другой, показал возраставшую власть денег над общественным сознанием. В чём Достоевский остался человеком своего времени, так это в том, что трагедия его героя в непреодолимом противоречии между религиозной моралью и практикой жизни. Нравственная мука и есть главное наказание Раскольникова за совершённое им убийство, преступление приводит к распаду личности.
Сегодня морализаторство Достоевского вызывает недоумение, в современном экономическом обществе мораль утратила своё былое значение, вместе с потерей статуса морали в общественном сознании исчезла сама дилемма «мораль — деньги».
Огромный накал страстей во всех романах Достоевского, сюжеты которых строятся вокруг денег, показывал реакцию тогдашнего российского образованного класса на власть денег, которая воспринималась как трагедия, так как противоречие морали и денег было неразрешимо. Российская либеральная интеллигенция видела возможность решения этой дилеммы в революционной буре, в уничтожении всей государственной структуры, все беды страны она видела в безнравственности власти.
В России государство и экономика были неотделимы. В Европе же экономика была достаточно самостоятельна, независима от государственной структуры. Государство постепенно утрачивало свою абсолютную власть, так как экономика перестраивала всю общественную систему, экономика стала определять место человека в обществе.
Европейская литература, начиная с мольеровского «Мещанина во дворянстве», говорила о пересмотре иерархии традиционных оценок без надрыва Достоевского. Процесс разрастания статуса денег в Европе был достаточно драматичным, но он не нёс в себе трагедии, так как традиционная мораль постепенно, шаг за шагом, уступала своё место жизненному практицизму, философии выживания, характерного для низших классов, впервые в истории получивших возможность уйти от вековой нищеты. Европейское мещанство превратилось в новый буржуазный класс, от которого стали зависеть старые хозяева жизни, аристократия, дворянство. Новые хозяева жизни создавали новую иерархию ценностей и превращались в аристократию нового времени, аристократию денежную.
В России до 17-го года этот процесс проходил по-другому. Россия использовала принципы капиталистической экономики, но власть в экономике принадлежала государству, новые формы экономики вписывались в традиционную структуру, феодальную. В феодальной системе богатства не зарабатывались,
