72
«Но здесь в крайнем случае основываются эти аналогии, которые все время ощутимо держались между всеобщей логикой, всеобщей теорией ценности и этики, которые, когда их прослеживать в самых отдаленных глубинах, ведут к конституированию общих формальных дисциплин на уровнях, параллельных вышеупомянутым формальной логике, формальной аксиологии и формальной теории практики (Praktik)» (§ 117; ET, р. 330). См. также Формальную и трансцендентальную логику, § 50.
73
«Мы имеем экспрессивные утверждения, в которых 'Так это!' (So ist es!) находит выражение. Мы имеем экспрессивные предположения, вопросы, сомнения, экспрессивные желания, комманды и т. д. Лингвистически мы здесь имеем формы предложений, чья структура является частично особенной, пока они двойственно интерпретируются: наряду с предложениями, которые осуществляют утверждения; мы имеем предложения, осуществляющие вопросы, предположения, желания, команды и так далее. Первоначальная дискуссия касалась следующего: либо, игнорируя грамматическую форму выражения и ее исторические формы, мы здесь имеем дело с равными типами значения (gleichgeordnete Bedeutungsarten), либо же все эти предложения, что касается их значения, на самом деле не являются предложениями, которые утверждают. Если так, то тогда все акты-конструкции, такие, например, как акты из сферы чувств, которые сами по себе не являются актами утверждения, могут достигать 'выражения' только окольным путем (Umweg) — через размышление об акте утверждения, которое в них основывается» (§ 127; ET, p. 353).
74
Хотя ответ предписывал форму вопроса или, если угодно, сам предписывался в ней, его тематическая артикуляция не простая чрезмерность. Это вовлекает новые понятия и сталкивает с новыми трудностями; так, например, к концу § 127 возникает вопрос о
«
75
Форма (присутствие, очевидность) не есть последнее прибежище, последняя инстанция, к которой отсылает всякий возможный знак — arche или telos, но, скорее, в некотором, может быть, неслыханном смысле, morphe, arche и telos все еще оборачиваются знаками. В известном смысле, — или несмысле, — в котором метафизика устранялась бы из ее поля, хотя все-таки будучи неявно и непрерывно с ней связана, форма уже и в себе есть след (ichnos) некого неприсутствия, остаток бесформенности, объявляющий и призывающий свое иное во всей метафизике, как, возможно, сказал Платон. След — это не смешивание или проход между формой и аморфным, между присутствием и отсутствием, и т. д., но то, что, избегая эту оппозицию, делает ее возможной благодаря своему непреодолимому избытку. Поэтому закрытие метафизики, на которое, кажется, указали некоторые смелые утверждения из Эннеад (но, конечно, можно было цитировать и другие тексты), трансгрессируя метафизическое мышление, не движется вокруг однородного и непрерывного поля метафизики. Закрытие метафизики раскалывает структуру и историю этого поля, органически вписывая и систематически артикулируя из пределов следов до и после и извне метафизики. Таким образом, мы предпочли бесконечное и бесконечно удивляющее чтение этой структуры и истории. Непреодолимый разрыв и избыток всегда уже может происходить внутри данной эпохи, в определенных точках ее текста (например, в «платонической» ткани «неоплатонизма») и, несомненно, уже в тексте Платона.
76
Jacques Derrida. La différance // Marges — de la philosophie. Paris: Minuit, 1972. Р. 1—30.
Доклад, сделанный во Французском философском обществе 27 января 1968 года и опубликованный одновременно в
77
Греч. ο'νгκησις — дом, жилище. — Прим. перев.
78
Греч. φωνηΓ — голос, звук. — Прим. перев.
79
Греч. Αεωρει'ν — смотреть, созерцать. — Прим. перев.