Он погладил ее по спине.
— Ты показала ей другую тональность, более подходящую для ее голоса. И получилось очень мило. Ты избавила ее от унижения.
Сара утвердительно кивнула.
— Да, верно. Я наблюдал, как ты радуешься за Беатрис, когда она пела. И во мне тогда все перевернулось. Мне даже почудилось, что все заметили это. Но вечер продолжался. Все оставалось по- прежнему. Все остались прежними, изменился только я.
Сара смотрела на мужа вопросительно. И он, словно поняв вопрос, проговорил:
— Наверное, в тот самый момент я и полюбил тебя.
— Правда?
Она заморгала, и две крупные слезинки потекли по ее щекам.
— Да, правда. И я почувствовал себя… чутьли не обиженным. Я же не знал тебя. Мы даже не были представлены друг другу. Мне тогда ничего не было известно про твой острый ум и чувство юмора. Я даже не представлял, что ты можешь быть доброй не только к своим друзьям, но и к незнакомым людям, даже к тем, кто был недостоин тебя. У меня и в мыслях не было, что твоя стыдливость может преобразиться в такую пленительную страсть. Да и откуда я мог знать, что в душе твоя…
— Но доктор!.. — воскликнула Сара в отчаянии. — И моя мать…
— Глупости! Ты очень уравновешенная женщина. Когда твой отец объяснял мне ситуацию, он особо отметил, что в тебе никогда не было материнской страсти к мелодраме, к преувеличенной эмоциональности. Но можно было об этом и не говорить.
— Но в книге все ясно написано. И когда я ее прочитала…
— Хорошо, давай посмотрим. Где твои книги?
Пять минут спустя Джеймс читал невразумительно изложенные глупости, которые принесли столько тревог его бедной жене.
— Проклятие! Что за нелепица?!
Сара, расхаживавшая по комнате, остановилась напротив мужа.
— Нелепица? Откуда ты знаешь? Я нашла в себе
— Но я… Дорогая, я не хотел обидеть тебя.
— Я знаю, Джеймс. Но ведь мы сейчас говорим не об этом, верно?
— Да, конечно. И если ты хочешь знать… До того как я познакомился с тобой… э… у меня уже был вполне определенный опыт. С другими женщинами. Правда, небольшой.
Выражение ее лица не изменилось.
— Так вот, они дарили наслаждение и требовали наслаждения взамен. Это было главным. Только самый никчемный мужчина бывает эгоистом в постели, получая удовольствие и не думая при этом о партнерше.
Сара скрестила на груди руки.
— Но они были проститутками, да?
— Я не из тех, кому нравится платить за пользование женским телом.
— Как это понять?
— Они не были проститутками. Это были самые обычные женщины. Благородного происхождения.
— Такие не могут быть благородного происхождения, Джеймс!
— Сара… Когда у женщины умирает муж или уходит от нее… Желание у нее ведь не пропадает, кстати, как и мужчины. Тело создано для того, чтобы наслаждаться. Сама увидишь, если я, к примеру, завтра возьму и умру.
— Но я… — Она была в замешательстве. — Ведь доктор ясно сказал.
— К черту доктора! — прорычал Джеймс. — Уитком помог твоей матери?! Ей стало лучше? Она выздоровела?!
Сара со вздохом покачала головой:
— Нет, не выздоровела.
— Твой отец рассказал, что Уитком несколько лет пытался вылечить ее. И все без пользы. Доктор ничего не сделал для нее. Он просто шарлатан. Мошенник!
— Но он сказал… Сказал, что она поздно к нему обратилась.
— Все, помолчи! Я твой муж, и я говорю тебе, что сексуальные потребности не имеют ничего общего с сумасшествием. Ты мне веришь?
Сара раскрыла рот, но так ничего и не сказала. Какое-то время оба молчали, наконец она спросила:
— А те женщины?.. Они получали оргазм… с тобой?
Джеймс нахмурился и проворчал:
— Полагаю, что да.
— Наверное, ты просто успокаиваешь меня.
— Ничего подобного! Неужели ты думаешь, что я рассказываю про других своих женщин, чтобы успокоить тебя?
Она промолчала.
— Сара, поверь, я люблю тебя! — При этих словах глаза ее распахнулись, и Джеймс вдруг сообразил, что еще ни разу не произносил эти слова вслух. — Да, я люблю тебя. И если мне покажется, что тебе грозит опасность, поверь, я сделаю все, что смогу, чтобы защитить тебя.
Жена молчала, и он вновь заговорил:
— Сара, дорогая, когда мы венчались, ты мне кое-что обещала, помнишь?
Она посмотрела на него с удивлением:
— Разве?..
— Перед Богом и людьми ты обещала любить меня и повиноваться.
— Ну… да, конечно.
— Тогда давай расставим все точки над i. Если у тебя вдруг возникнет потребность узнать что-нибудь о себе и о своем теле — или о моем, — только я буду тем, кто все тебе объяснит и всему научит. Поняла?
Она по-прежнему молчала.
— И если вдруг появятся какие-нибудь вопросы про желание, например, то мы вместе найдем ответы. Понятно? Мы вместе определим, что тебе нравится больше всего. И больше никаких идиотских книг. Если вдруг заболеешь, мы найдем самого лучшего доктора в Лондоне. Договорились?
Сара крутила на пальце обручальное кольцо. Наконец кивнула и прошептала:
— Да, конечно.
— Дорогая, громче.
— Да, я приду к тебе, Джеймс.
Сара вопросительно посмотрела на него, и он добавил:
— Я имел в виду мужскую анатомию.
— Но, Джеймс… Ведь еще только середина дня…
Он с усмешкой пожал плечами:
— Ну и что? У тебя за день явно накопилось много вопросов. Мне кажется, ты хотела бы получить на них ответы, не так ли? И я мог бы преподать тебе урок.
Сара облизнула пересохшие губы. И Джеймс понял, что победил. Впрочем, и она — тоже.
Он распустил галстук, запер дверь на ключ, и урок начался.
Глава 7
Сара вытянула ноги под одеялом, пытаясь найти прохладное местечко. Все-таки это было странно —
