Лика впервые достала из чемодана вечернее платье. Из бирюзового шелка. С сомнением посмотрела на ставшие привычными кроссовки. Нет, придется все-таки надеть туфли. Красота требует жертв. Красота потребовала еще подкрасить глаза и губы, и положить в сумочку набор косметики. На всякий случай. Ну — вперед. Агент ждал ее у входа в отель. Прекрасно, он тоже принарядился. Ну, где наша золоченая карета?
Карета в условиях пешеходных улиц не предполагалась. Предполагался лифт или метро — на выбор. Агент без колебаний выбрал лифт, который вынес их почти к самым дверям фешенебельного выставочного зала. Народ собрался в фойе.
Презентация новой книги Кэрбора — это событие для мировой, а не только для марсианской культуры. Лика принялась усердно крутить головой, выискивая знакомые лица.
Интересно же, как на самом деле выглядит 'самый модный сетевой писатель-визуалист'.
Но никого, кто бы подходил на эту роль, она так и не углядела.
Зато увидела одно знакомое лицо. Интересно, а этот что здесь делает? Давешний одноногий рабочий, Кирилл, кажется. Даже не приоделся по случаю. Но раз других знакомых у нее здесь нет, то почему бы и не подойти?
— О, Лаура! Добрый день. Потрясающе выглядите.
— Вы тоже неплохо.
— Ладно врать. Что предпочитаете, вино, фрукты, шампанское?
— А будет?
— Непременно. Сейчас вот все речи отзвучат, и людей пустят в выставочный зал. Там вы оцените и новую инсталляцию, и другие картинки. И напитки.
— А вы откуда знаете?
— Помогал монтировать, вот и знаю. Ох-хо… сейчас начнется. Будем надеяться, это удовольствие не сильно затянется.
— Что вас не устраивает?
— Вон тот мужик в костюме. Вон, смотрите. Это директор компании, которая проводит нынешний праздник желудка. Он будет говорить долго и нудно, ибо Кербер принадлежит ему с потрохами.
— Кто?
— Ну, этот. Писатель. Кэрбор. О, полез на сцену… придется какое-то время помолчать.
Лика отвернулась. Кто такой этот калечный монтажник, чтобы с таким пренебрежением отзываться о человеке, о котором ничего не знает?
Лика не смотрела на 'мужика в костюме', который вдохновенно вещал про вклад в культуру, сделанный Кэрбором. Она разглядывала зрителей. Вот и еще знакомая физиономия. Тот, любитель рассветов, с экскурсии. Жаль, она не запомнила, как его зовут. И женщина рядом с ним, не та ли самая, которая закатила истерику, когда в вездеходе кончилось горючее? Но ее-то саму они не вспомнят. Кто помнит анонимов?
Скукотища.
— Кирилл… — тронула она за локоть собеседника, — а Кэрбор будет выступать?
— Вряд ли. Я же говорил. Все права на его инсталляции принадлежат этой компании. На самом деле даже не ей, а мужику, который сейчас на сцене. Тут такая авантюра закручена, сразу не объяснишь… 'Литера' давно придумала эту мистификацию. Кербер — раскрученный брэнд, но он изначально задуман как вечный аноним. Такая идея была у пиарщиков, чтобы публику привлечь. На самом деле, может, его и нет, как такового. За Кэрбора, например, могут писать сразу несколько человек. И самое забавное, в последнее время мне кажется, любая ерундень будет продаваться, если на обложке стоит имя Кэрбор. Так что от всех доходов с инсталляций непосредственную выгоду имеет компания в лице понятно, кого.… Потерпите. Сейчас продюсер пару слов скажет, и все.
Продюсер оказался краток. Наконец, люди плавным потоком перетекли в выставочный зал. Кирилл сказал:
— Хотите, познакомлю вас с одним известным художником и одним хорошим спасателем?
— Странный комплект.
— Так не хотите?
— Хочу, разумеется.
— Ну, и зачем спорить? Идем.
Художник, верней, художница, и спасатель стояли неподалеку. Они первыми увидели Кирилла — его трудно не заметить, при таком-то росте.
— О, — крикнула художница, — Кир! Ты все-таки здесь! А я даже не ожидала, что появишься.
— Привет. Познакомьтесь, это Лаура, девушка с Земли. Помните, я рассказывал? А это Лена и Сергей Максимовы. Мои друзья.
— Очень приятно.
— Кир, я тебя не видел в зале…
— Мы стояли у самого выхода. Я с утра не жравши, и надеялся успеть что-нибудь перехватить до появления благородной публики. Кстати, одну минуту.
И исчез в толпе.
Лена спросила:
— Вы еще не видели выставку? Компания расщедрилась на эксклюзив для местных жителей. Считается, что Кэрбор отсюда родом.
— Что вы? Я и на Марсе-то впервые… Лена, а Кирилл и вправду на протезе ходит? Совсем не похоже. У меня вообще такое чувство, что он надо мной смеется все время. Разыгрывает.
Ответил Сергей:
— Да, не без того. Но вы на него не обижайтесь. А про ногу… это отдельная история. Потом как- нибудь расскажу. Или сам расскажет, он из этого тайны не делает.
— А я сегодня улетаю…
— Жалко. — Лена склонила голову набок. — а вон и Кир возвращается. Зачем тебе поднос с пирожными? Мало подноса с шампанским?
У Кирилла обе руки были заняты подносами. На одном стояли четыре бокала, на другом горкой лежали воздушные пирожные, украшенные кремом.
— Забирайте быстрей, я вам кто, жонглер, все это держать?
Лика первая ухватила один из бокалов.
Второй поднос Кирилл пристроил на спинку кресла, возле которого стоял.
— Ну, за здоровье виновника торжества, — предложил Сергей.
— А где он?
— А он виртуал, — поспешно ответил Лике Кирилл и заел фразу пирожным.
— Кир, может, покажешь самое интересное? — попросила Лена.
— Ну, книжка-то завтра уже в сети будет. Пойдем, картинки посмотрите…
Они быстро миновали несколько кабинок, оборудованных сетевой периферией, галерею малознакомых персонажей, свернули в другой, маленький зал.
Картинки.
На первый взгляд, ничего особенного. Пейзажи. Марс. Очень разный. Красный и Синий. Ночной. Приполярный. Но как же это было нарисовано! С какой силой, с какой… любовью?
От картин нельзя было оторваться. В них жило что-то помимо любви к этому странному, страшному миру. Что-то главное, тревожное. Цепляющее тем больше, что картину не сопровождал текст. Только эмоция, пространство. Крылья…
Но отчего кажется, что пространство — черное, а крылья — сломанные?
Лика зябко поежилась, обернулась к остальным.
— Очень…тревожные картины. Настоящие…
Кирилл невесело улыбнулся:
— Это я в больнице. Там очень неуютно было…
Лика моргнула. Догадалась. Перевела взгляд на Лену и Сергея. Те разглядывали картины.
— Так это все ты? Ты? Снова шутишь?
