хоть в ком-то искру гуманности и здравого смысла. Повернув голову, он встретился глазами с той самой прелестной дикаркой, изящные ножки которой привлекли его внимание в пору мирного сидения на пирамиде. Казалось, с того момента прошла целая вечность.
Юная красотка смотрела на циркача странным отсутствующе-мечтательным взглядом и улыбалась с особым загадочно-блаженным выражением, которое Володе, не слишком сведущему в женской мимике, чем-то смутно напомнило Pыжую Клашку в период чтения стихов о лобзаньях и страданьях.
Циркач встряхнул головой, отгоняя от себя жуткое видение влюбленной танцовщицы. Эта очаровательная индианка была ничуть не похожа на преследовавшую его Каролину. Свежесть лесной орхидеи удивительным образом сочеталась в девушке с холодной грацией сытой пантеры. И улыбка у нее, хотя и странная, но такая милая…
'Возможно, она поможет мне выбраться из этой передряги', подумал Володя и, в свою очередь улыбнулся юной индианке. Улыбка вышла страдальческой, но нежной.
— Ду ю спик инглиш?[9] — спросил он.
Выражение лица дикарки стало ещё более блаженным и бессмысленным.
— Йес, ай ду,[10] — выдохнула она.
— Голубая Ящерица, ты что тут делаешь? — грозно прикрикнул на девушку вождь.
Ноль внимания.
— Да ты что, оглохла, что ли? — взбесился Сын Водосвинки, с силой встряхивая дочь за плечи.
Голубая Ящерица вышла из транса и с недоумением уставилась на отца. С трудом вырываясь из сладкого плена грез, она постепенно возвращалась к действительности, и действительность эта совсем ей не нравилась.
— Папа, ты что, мухоморов объелся? — нахмурившись, огрызнулась девушка. — Просто стою и смотрю, как и все остальные, и нечего на меня набрасываться.
— Послушай, дочка, я тебя знаю, — смягчая тон, сказал вождь. — Я знаю тебя слишком хорошо. У твоей троюродной тётки было точно такое же выражение лица, когда она созерцала своего недоумка из племени какчикель. Так что выброси эти глупости из головы и не порти себе жизнь бессмысленными фантазиями. Этот бледнолицый не должен интересовать тебя. На рассвете он умрет. Это уже решено. Так что иди домой, приготовь мне еду и больше к нему не подходи. Все, чего я хочу — это оградить тебя от страданий.
Взгляды отца и дочери скрестились, и Сын Водосвинки на мгновение оцепенел. Ему показалось, что время повернулось вспять, и перед ним вновь стоит Легкокрылая Выпь, глядя на него с выражением вызова, холодного презрения и насмешки.
— Не беспокойся обо мне, папочка, — спокойно ответила девушка. — Я гораздо сильнее, чем ты думаешь.
Нехорошо усмехнувшись, Голубая Ящерица повернулась и, не оглядываясь, пошла в лес.
— Этот человек сказал, что они собираются убить бедного мальчика, — с ужасом прошептала Дэзи.
— Не беспокойся, мы все здесь прекрасно понимаем, о чём говорят индейцы, — хладнокровно откликнулся Чанг.
— Я вовсе не об этом беспокоюсь, крыса ты бесчувственная! — возмутилась Дэзи, с трудом подавляя искушение схватить крысиного босса зубами за шкирку и хорошенько его потрепать. — Тут человек погибает, а тебе наплевать, садюга проклятый.
— Я не говорил, что мне наплевать, — обиделся Чанг. — Я лишь напомнил, что тебе не стоит выступать в роли переводчика. Тут и так всё ясно.
— Надо что-то делать, — вмешалась Гел-Мэлси. — Мы не можем допустить, чтобы эти дикари убили человека.
— Тем более такого молоденького и симпатичного, — мечтательно закатывая глаза, вздохнула Дэзи.
— Ох уж мне эти бабы, — язвительно усмехнулся Чанг. — Как увидят смазливую мордашку, сразу сопли распускают.
Дэзи оскалилась.
— Во-первых, я не баба, а дама, даже, скорее, леди, — угрожающе прорычала она. — А во-вторых, если ты с этим не согласен, я откушу твой тощий облезлый хвостик и заставлю тебя его сожрать, рассыпаясь в благодарностях за угощение.
Крысиный босс поднял лапы.
— Сдаюсь, — сказал он. — Я был не прав в своей оценке. Так хорошо и ясно излагать свою точку зрения может только самая настоящая леди.
— Да хватит вам цапаться! — перебил их Вивекасвати. — Нужно срочно выработать план действий.
— Проследим за индейцами, — предложил Вин-Чун. — Похоже, юношу собираются убить на рассвете. Значит, ещё есть время. Послушаем, о чем говорят индейцы, выясним, что здесь произошло, а как только они ослабят наблюдение, поможем парню бежать.
— Сомневаюсь, что у нас что-либо получится, — скептически заметил Мавр. — Мы сами не знаем, как выбраться из леса. Даже если мы освободим пленника, у него нет шансов скрыться от идущего по следу целого племени индейцев. Они выследят его в мгновение ока. Надо быть реалистами.
— Не желаю я быть реалистом, — окрысилась на брата Гел-Мэлси. — Мы — детективы, и мы не позволим кровожадным дикарям убивать невинных людей.
— У тебя есть план, как его спасти? — спросил Мавр.
— Пока нет. Но будет, — решительно заявила глава сыскного агентства.
ГЛАВА 9
Пленник умрет на рассвете…
— Мы принесём бледнолицего в жертву, — сказал Изогнутое Копыто.
— Совсем недавно ты утверждал, что в жертву нужно приносить карлика, — возразил ему Сын Водосвинки. — Этот парень — не карлик.
— Когда он сидит, его вполне можно принять за карлика, — упрямо набычившись, заявил колдун.
— Если следовать этой логике, то в жертву, скорее, нужно принести тебя, — завёлся вождь. — Мне тоже не нравится бледнолицый, но даже когда он сидит, он всё равно на голову выше тебя.
Возмущенный до глубины души колдун вскочил на ноги, непроизвольно вытягиваясь в струнку. Желая казаться выше, он даже приподнялся на цыпочки.
— Ни для кого не секрет, что ты завидуешь моему более высокому положению в племени, но я не думал, что ты способен в столь критический для племени момент ставить свою личную неприязнь выше интересов Детей Ягуара, — брызгая слюной, закричал он.
Pост для Изогнутого Копыта был его самым уязвимым местом. Терзаемый комплексом Наполеона, колдун-недомерок компенсировал недостаток сантиметров безгранично раздутым самомнением и жаждой власти, достойной мелкого латиноамериканского диктатора. Смотреть на большое сильное тело Сына Водосвинки было для Изогнутого Копыта сущим мучением. Каждый раз колдун с большим трудом подавлял желание оторвать вождю голову или, по крайней мере, ноги.
Завидуя вождю наичернейшей завистью, Изогнутое Копыто находил утешение в том, что донимал его бесконечными нудными дискуссиями, в которых почти всегда побеждал. Спокойному и здравомыслящему Сыну Водосвинки было лень тратить время на бессмысленные споры, и он старался под любым предлогом
