всему похитили твою собаку. Вот я и подумала: а что я о тебе знаю?
С залива потянуло прохладным ветерком. Дениз отвернулась, пытаясь зажечь сигарету, однако у нее это не получилось, и она с нескрываемым раздражением бросила зажигалку на стойку. Потом снова повернулась ко мне.
— Мало мне копов, теперь еще и ты. — В голосе ее звучала горечь. — Всем вдруг понадобилась история моей жизни. Похоже, от прошлого никуда не деться, а мне так хотелось все начать заново.
— Копы — это одно, Дениз, но я все-таки считаю, что мы с тобой друзья.
Дениз сняла темные очки, глаза у нее были красными и опухшими.
— А мы и есть друзья, — вздохнула она. — Не знаю, правда, останемся ли мы друзьями, когда ты услышишь мою историю.
— Дениз, у каждого из нас есть прошлое, которое нам не хочется выставлять на всеобщее обозрение, ведь в нем может оказаться что-то постыдное. В этом ты ничем не отличаешься от остальных.
— Понимаю, просто… Ну да ладно, слушай. — Судя по всему, она решила довериться мне. — Дела обстояли так. Я вышла замуж за Леона, и мы с ним прожили пять лет. Сначала все было просто замечательно. Он такой красавец, всегда при деньгах, всегда делал подарки. Знаешь, в той части Майами, где я выросла, никто ничего не имел, а он обращался со мной как с королевой. Но потом я поняла, что он представляет собой. Узнала, как он делает деньги, и тогда испугалась. Знаешь, Кьяра, он оказался настоящим мерзавцем.
— Он тебя бил? Или что?
— Да, и это тоже было, — как-то буднично сказала она. — Но он был связан…
— С мафией?
— Да, — подтвердила Дениз. — Но важной птицей он не был. — Она замолчала и попробовала опять зажечь сигарету.
— Ну и… — подстегнула я Дениз.
— Леон продавал наркотики и стал заставлять меня помогать ему. Знаешь, прятать деньги, передавать их. Потом его на три года посадили, и я поняла, что это самый подходящий момент, чтобы уйти от него.
— Что ты имеешь в виду, говоря о подходящем моменте? — поинтересовалась я.
— Ну, сама понимаешь, он бы избил меня до смерти, если бы я попыталась развестись, когда он был на воле. Но он сидел в тюрьме, и я могла уйти. Знаешь, он был просто сумасшедший тогда. Думал, ему грозит большой срок, поэтому и подписал все бумаги. Вот я и переехала сюда, решив начать все заново.
Дениз выжидательно посмотрела на меня, я не отводила взгляда.
— Что ты имела в виду, когда сказала, будто он думал, что получит большой срок? Разве он сейчас не в тюрьме?
У Дениз задрожали губы.
— Нет, — прошептала она, — он нашел нового адвоката и подал апелляцию. До начала нового процесса его отпустили. Он уже около месяца на воле.
Теперь понятно, чем она напугана. Бывший муж вышел из тюрьмы, собаку похитили, а в номере труп.
— Ты считаешь, что здесь замешан Леон? — спросила я.
— Тебе так не кажется? — Она посмотрела на меня так, будто я сказала глупость.
— А ты копам рассказала?
— Он бы убил меня, если б я это сделала, — ответила Дениз, пряча в сумочку сигареты и зажигалку.
— Дениз, извини, но разве не к этому идет дело?
Дениз положила на стойку пятидолларовую купюру и прижала ее пустым стаканом.
— Кьяра, я больше не могу думать об этом, я устала, да и на работу пора. Насколько мне известно, у Леона сейчас новая подружка и он даже не знает, где я живу. Фрэнки позаботится обо мне, он ненавидит Леона.
— Фрэнки знает Леона? — спросила я, а сама подумала: «Ничего себе».
— Нет, — Дениз покачала головой, — просто он слышал о нем. Послушай, мне пора идти, увидимся на работе. Мне еще надо переодеться и добраться до клуба.
— А как же Арло? — спросила я.
— Не знаю, — глаза Дениз наполнились слезами, — честно, не знаю. Фрэнки обещал что-нибудь разузнать, может быть, что-то и получится. — Она улыбнулась. — Сказал, что познакомился с твоей соседкой…
— Он не представляет, как был близок к встрече с Создателем, — отозвалась я.
Глава 6
Настроение у меня было совсем не для выступления. Я исполнительница темпераментных танцев, натура творческая. И если у меня настроение не для номера, я себя не насилую. В искусстве ничего нельзя делать через силу. Поэтому я перебирала костюмы, висевшие в старом шкафчике, и смотрела, что больше подходит под настроение. А тут как раз Бруно просунул голову в гримерную.
— Привет, Кьяра. — Голос его звучал, как рев быка. — Там какой-то парень, говорит, что ищет тебя.
Господи, чего еще можно ожидать от напичканного стероидами охранника.
— Конечно, какой-то парень ищет меня, — вздохнула я. — Меня всегда кто-то ищет, Бруно. А твоя работа состоит в том, чтобы меня точно никто не нашел.
Бруно посмотрел на меня взглядом обиженной собаки.
— Нет, ты не поняла, я вот что хочу сказать. Он вроде бы не просто тебя ищет, а хочет с тобой поговорить. Он на копа похож.
«Ну точно, — решила я, — насмотрелся полицейских сериалов по телевизору». Я отошла от шкафчика и взглянула на себя в большое зеркало. Все было в норме.
— Ладно, договоримся так. Веди его за столик, посади, пусть подождет, я сейчас подойду.
Бруно был в шоке.
— Кьяра, — пробормотал он, — это же полицейский.
— Ради всего святого, Бруно, я прекрасно поняла тебя. Вежливо попроси его подождать, я сейчас подойду.
Бруно пошел выполнять мое поручение. Я задержалась на минуту у зеркала.
На мне был игривый костюм французской горничной. Я как раз красила губы, когда вошла Марла. Она тоже звезда в «Тиффани». Я бы не назвала ее артисткой, скорее, она здесь примадонна и моя вечная головная боль. В туфлях на шпильках в ней шесть футов росту. Фигурка у нее очень аппетитная. Она любимица Винсента Гамбуццо, потому что вечно смотрит ему в рот и не возникает, когда он начинает рассказывать о своих крутых связях. Зато в отместку Марла отыгрывается на остальных.
— Винсенту не понравится, что к тебе сюда полицейские ходят. Нехорошо это.
Она тоже подошла к зеркалу и принялась поправлять бретельки на костюме. Потом, заметив какую-то крошку между зубами, ногтем мизинца вытащила ее.
Я повернулась и шагнула к ней. Марле это не понравилось. Она меня боится. В прошлом у нас было несколько стычек, которые для нее плохо закончились.
— Марла, — начала я сладким голосом, — будет нехорошо, если твои зубы полетят тебе в глотку, когда ты еще хоть раз откроешь рот.
Марла отбросила за спину длинные черные волосы и попыталась сделать вид, что не боится, но у нее ничего не получилось.
— Не трогай меня, я все расскажу Винсенту.
