сторон.
Во время египетского похода Камбиз настолько отличился на ниве бесчеловечных и жестоких действий, что люди сочли его безумцем. Сначала он проявлял некоторое подобие сдержанности, но в конце концов дошел до крайних способов насаждения зла и насилия.
Что касается сдержанности, то ее может продемонстрировать почти единственный известный пример обращения персидского царя с Псамметихом. В ходе войны Псамметих со всей семьей попал к персам в плен. Через несколько дней после этого Камбиз вывел несчастного царя за ворота города показать ему спектакль. Он состоял в том, что любимая дочь египетского монарха, одетая в платье рабыни, вместе с дочерьми знатных египтян и приближенных к царскому двору спускалась к реке с тяжелыми кувшинами за водой. Эту печальную сцену вместе с Псамметихом наблюдали отцы убитых горем девушек, остро переживавшие унижение своих детей. Проходя мимо, девушки громко плакали, их мучили стыд и ужас. Их отцы не могли сдержать чувств сострадания. Камбиз же стоял улыбаясь рядом, он явно получал удовольствие от трагического спектакля. Лишь Псамметиха, казалось, не трогало происходившее, он стоял спокойно. Царь словно сбросил отчаяние и оцепенел. Камбиз был разочарован. Персидскому монарху не могло понравиться, что его жертва не испытывает мук, которым он ее подвергает.
За одной процессией последовала другая. Она состояла из египетских юношей с веревками на шеях, бредущих к месту казни. Камбиз приказал, чтобы за каждого из персов, убитых на захваченной египтянами галере, казнили по десять египтян. Поскольку на галере находилось 200 персов, казни подлежали 2 тысячи египтян. Их выбрали среди сыновей из знатных семей. Родители, только что наблюдавшие за тем, как их милые и грациозные дочери занимаются тяжелым подневольным трудом, были вынуждены теперь следить за шествием на казнь длинной вереницы своих сыновей. Возглавлял колонну сын Псамметиха. Отцы и матери египтян, окружавшие Псаммтиха, плакали и громко стенали при виде процессии своих чад, обреченных на смерть. Псамметих же оставался безмолвным и неподвижным, он, как и прежде, стоял с отсутствующим видом. Разочарование Камбиза росло. Без очевидных страданий жертвы, которую мучил персидский монарх, спектаклю, предназначенному для поверженного египетского царя, недоставало завершенности.
За второй колонной пленников настала очередь идти толпе изможденных людей разных сословий, которых всегда в избытке после захватов и грабежей осажденных городов. Среди них Псамметих узнал одного из своих друзей. Пленник был богатым и знатным египтянином, его часто приглашали во дворец царя и угощали во время пира. Теперь же друга Псамметиха низвели до крайнего истощения, он умолял окружавших дать ему что-нибудь поесть, чтобы спастись от голодной смерти. Увидев своего друга в таком ужасном состоянии, царь Египта стряхнул с себя оцепенение. В изумлении и жалости он окликнул несчастного по имени, а затем разрыдался.
Увидев это, Камбиз послал к Псамметиху слугу, справиться, в чем дело. «Мой господин желает знать, – сказал слуга, – почему ты спокойно смотрел на дочь, занятую рабским трудом, и на сына, идущего на казнь, но опечалился из-за страданий постороннего человека». Псамметих передал через слугу, что он опечален своей неспособностью помочь несчастному другу, его же скорбь и боль в связи с трагической участью детей были слишком велики, чтобы вызвать слезы.
Окружение Камбиза стало теперь сочувствовать египетскому царю и заступаться за него перед персидским монархом. Камбиза попросили пощадить сына Псамметиха. Тем читателям, которые знакомы с нашим повествованием о Кире, будет интересно узнать, что плененный царь Лидии Крёз, который, как они помнят, был передан отцом перед своей гибелью в роковом походе на попечение Камбиза и который сопровождал нового персидского царя в походе на Египет, был среди самых активных ходатаев за Псамметиха. Камбиз позволил себя уговорить. Послали гонца с приказом отменить экзекуцию сына египетского царя, однако он прибыл слишком поздно. Несчастного царевича уже лишили жизни. На Камбиза все это так подействовало, что он воздержался в дальнейшем от каких-либо насильственных действий в отношении Псамметиха и его семьи.
Тем не менее, персидский деспот начал продвижение в верховья Нила, разоряя и грабя по пути страну. Наконец он завладел гробницей, в которой покоилось забальзамированное тело Амасиса. Царь приказал вытащить тело из саркофага и сделать его объектом глумления. По его приказу персидские солдаты били мертвого Амасиса прутьями, как будто он был все еще жив, пинали ногами и полосовали мечами. С головы трупа вырвали с корнями волосы, а безжизненное тело нафаршировали всеми мыслимыми видами гадостей. Затем Камбиз распорядился сжечь изувеченные и загаженные останки египетского царя, что для египтян явилось самым большим оскорблением, какое только можно было придумать.
Камбиз не упускал случая, чтобы оскорбить религиозные, вернее, суеверные чувства египтян. Его солдаты вторгались в египетские храмы, оскверняли их алтари и подвергали любую святыню египтян надругательству и глумлению. Среди религиозных святынь египтян был священный бык по имени Апис. Время от времени по всей стране среди этих животных выбирали священную особь по особым признакам, которые определяли жрецы на его шкуре и которые свидетельствовали о его божественной природе. Этого священного быка содержали в великолепном храме, кормили отборной пищей и ухаживали за ним с крайним благоговением. Чтобы напоить быка, использовали золотые сосуды.
Камбиз наведался в город, где содержался бык, как раз в то время, когда жрецы проводили религиозную церемонию в праздничной и жизнерадостной обстановке. Персидский царь возвращался из неудачного похода и при вступлении в город был раздражен. Радость и веселье египтян, участвовавших в религиозной церемонии, разозлили его еще больше. Камбиз велел убить жрецов, руководивших церемонией. Затем он потребовал, чтобы ему показали помещение, где содержалось священное животное. После оскорблений и насмешек над чувствами египетских почитателей культа персидский царь нанес несчастному животному несколько ударов своим кинжалом. Бык в результате полученных ран умер, всю страну охватили ужас и негодование. Египтяне считали, что поступок нечестивого злодея неизбежно навлечет на него кару небес.
Во время пребывания в Египте Камбиз затеял несколько безрассудных военных походов в соседние страны. В припадке гнева, вызванного неудовлетворительным ответом его послам, царь внезапно и без соответствующей подготовки вторгся с войском в Эфиопию. Продовольственные запасы его армии истощились уже после того, как она прошла всего пятую часть пути. Однако, одержимый слепым безрассудством, Камбиз велел продолжать поход. Некоторое время его воины ели овощи, которые удавалось обнаружить в пути. Когда иссяк этот источник питания, они убивали и ели вьючных животных. Наконец, доведенные до крайнего состояния голода, они стали убивать и есть друг друга. Только после этого Камбиз велел возвращаться. Однажды он послал в пустыню в направлении храма Амона большую армию без необходимых для этого приготовлений. Его армия так и не достигла пункта назначения, но и не вернулась. Жители оазиса утверждали, что персы попали в песчаную бурю и были занесены песком.
Камбизу служил один воин по имени Прексасп. Это был своего рода близкий друг и компаньон царя; его сын, наделенный совершенными духовными и физическими достоинствами юноша, подносил царю кубки с напитками, что считалось важной и почетной должностью. Однажды Камбиз спросил Прексаспа, что думает о царе народ Персии. Прексасп ответил, что персы высказываются о нем доброжелательно во всех отношениях, кроме одного. Царь пожелал узнать, что это за исключение. По словам Прексаспа, в народе было распространено мнение о чрезмерном пристрастии царя к вину. Эти слова оскорбили Камбиза. Под влиянием несправедливого гнева, который так часто толкает людей на грубость по отношению к себе подобным, ни в чем не виновным, – гнева, вызванного лишь тем, что они слышат не то, что им хочется слышать, царь решил наказать Прексаспа за откровенность. Он велел сыну воина, виночерпию, встать у противоположной стены помещения. «Теперь, – сказал царь, – я проверю, что говорят обо мне люди». Произнеся эти слова, Камбиз взял лук и стал натягивать стрелу на тетиву. «Если я не поражу юношу прямо в сердце, – продолжал царь, – то это докажет правоту людей. Если же мне удастся это сделать, значит, персы ошибались и я пью не так уж много, чтобы ослабла твердость моей руки». С этими словами царь поднял лук, спустил с тетивы стрелу, которая пронзила грудь юноши. Тот упал, и Камбиз хладнокровно приказал слугам обнажить грудь юноши и дать Прексаспу проверить, попала ли стрела в сердце сына.
Эта жестокость и целый ряд подобных ей бесчеловечных и безрассудных действий вызвали в мире молву о безумстве Камбиза.
Глава 2
Гибель Камбиза
