В доме было темно. Включать свет было неинтересно и долго. Поэтому я просто приняла облик (в облике мир становится голубым, так как глаза светятся) и прошествовала к компьютеру. Мировая паутина затягивает всех!
Я просматривала новости, попутно общаясь с несколькими друзьями, когда вокруг все стало немного не так. Свет помутнел и погас. Я поморгала, но ничего не изменилось. Кажется, у кого-то пропал облик. Кто-то влип. А, судя по тому, что облик бывает только у эйрини, влипла я! Только додуматься до этого было сложно…что-то у меня с головой. А теперь и не только. Кожа побелела…
А, ну все ясно. Когда я перестаю себя контролировать, эйрини перестает доминировать. И просыпается немного другая личность. Она не переносит солнечный свет и живет другой жизнью, нагло используя магию эйрини, да еще и свою собственную. Это немного не вписывалось в мои планы. В общем, в мне просыпается вампирша, которая принесла много неприятностей нескольким планетам. Просто, иногда мне наскучивает легкая жизнь эйрини. Подсознание понимает это и, не спрашивая никого другого, включает «веселую жизнь».
Глава 4
Легко ли быть «леди вамп»?
Ой, как же голова болит… как интересно. У меня же никогда не болела голова! Открыв глаза, я долго приходила в себя. Потом поняла, почему мне так плохо. Солнечный свет пробивался через остатки щита, наложенного лет триста назад, и уже почти добрался до кожи. Это плохо.
Быстро встав с кровати и позакрывав все шторы и жалюзи, создав в комнате относительный мрак, я перевела дыхание и обновила щит от солнца. Точнее, ультрафиолета.
Около трехсот лет назад я, по молодости и глупости (хотя и сейчас такая же), захотела узнать, что значит быть вампиром. Поначалу все было интересно и весело, но вампир с эйрини не уживаются, и скоро либо становится очень нестабильной сила эйрини, либо пропадает «вампиризм». Конечно, случилось последнее. Но «леди вамп» изредка «просыпается» во мне. Снова появляются клыки и все способности вампира, обладающего некромантией. Клан, который обратил меня, обладал магией некромантов.
Сильнее всего, конечно, тогда и сейчас мешает ультрафиолет. Дело в том, что, грубо говоря, у людей в коже есть меланин, отвечающий за пигментацию кожи (кроме альбиносов, тем вообще не повезло). И за загар, защищающий от ультрафиолета.
У вампиров меланин отсутствует, поэтому любое попадание на кожу солнечных лучей приводит к ожогам и даже сгоранию. Да-да, все действительно так серьезно. Поэтому не удивляйтесь, что мне очень не понравилось солнце с утра. Оно было по-летнему активным.
Еще в день обращения я смогла создать щит, который сможет защитить от ультрафиолета. Но не больше трех часов. Прошлый раз я так и не использовала его, но в этот раз пришлось. Вспоминать, как получился такой щит триста лет назад, не хотелось совершенно. Поэтому я просто затемнила все окна пока еще стабильной силой эйрини и снова заснула.
К сожалению, никто не может предвидеть всего. Тем более того, что «аська» на компьютере была включена и стояла на звуке. В итоге Ира решила меня разбудить не громкостью сообщений, а их количеством. Пришлось вставать и отвечать. Довольно хмуро, между прочим.
— Ты не в духе? — спросила подруга.
— Ты меня разбудила.
— Ладно, извини. Тогда спи дальше, потом напишешь.
— Хорошо.
Теперь можно снова попытаться заснуть.
В девять часов, наконец, потемнело настолько, что на улице стало уютно, кожу теперь не могло ничто раздражать. Я проснулась около часа назад и стала хозяйничать на кухне, не забыв покормить питомцев.
Затем, с кружкой «томатного сока», как я привыкла мягко заменять другую не менее красную жидкость, я сидела за компьютером. Ире не хватало общения, еще несколько человек спрашивали про дела, так как меня не было в «асе» почти две недели.
В комнате горел свет. Не знаю зачем, так уютнее, наверное. Но сейчас лампочка заморгала. Затрещала, снова заморгала и, в итоге, погасла. Стало холодно.
Я оглянулась на люстру, посмотрела вокруг. Вроде бы ничего нет. Но я нутром чувствовала, что лампочка не перегорела и свет никто не забирал. Возникло то же чувство, что было во время недавней поездки в Ростов.
Я встала, отошла от компьютера. Душа последовала за мной. Но, будучи вампиром, я могу не только видеть ее, но и касаться, если буду знать нужные заклинания. А я их знаю.
Как бы невзначай пройдя вплотную к стене, я резко развернулась, пригнулась, схватила душу за ногу, поставила на стенку такое же заклинание, как и на себя (чтобы душа через нее не прошла) и со всей силы дернула рукой вверх. Дух распластался по стенке и медленно сполз на пол.
— А нечего гасить свет у порядочных… созданий, между прочим, платящих налоги!
Дух застонал, поднимаясь на ноги. Затем обиженно посопел, пробормотал что-то о скором возвращении ко мне и испарился. Не больно-то и хотелось.
Мир резко загорелся голубым, да так, что все вокруг стало слепить. Все не стабильнее и нестабильнее сила эйрини. И в тот момент, когда я уже совсем хотела «потушить» силу, мне поступил сигнал, словно звонок, только не на таком маленьком расстоянии, а от Сэна, из другой галактики.
Передо мной сгустился воздух, в нем появилось лицо эльфа. Голубые глаза принца, обычно всегда спокойные, были очень взволнованные:
— Приветствую, эйрини. Как дела ее Высочества? — с некоторой ехидной, чтобы скрыть волнение, спросил Сэн.
— Приветствую, старший принц. Нормально. У Вас, я смотрю, не очень?
— О да, все идет совсем не так, как я планировал. Мне кажется, или в тебе что-то изменилось? — прищурился эльф.
— Что идет не так? Война затягивается? — взволнованно спросила я. — Во мне постоянно что-то меняется, не обращай внимания.
— Они применяют против наших войск неизвестную магию. Отряды разведки пропадают в никуда, — он помолчал. — Нет, ну я знаю, что что-то постоянно меняется, но не так кардинально.
— Как это «в никуда»? Какого цвета магия? Вот не скажу, что изменилось, пока сам не догадаешься.
— Вот так. Просто пропадают. Кажется, наши враги тоже не знают, где наша разведка. А до нас не доходит разведка «неверных». Магия у них либо темно-синяя, либо вообще бесцветная.
Сэн так увлекся разговором, что все же забыл про вторую часть диалога, не упомянув больше ничего о моей изменившейся внешности.
— Темно-синяя? А до того какая была?
— До того вроде как светло-фиолетовая.
— Плохо дело.
«Неверные». Так эльфы называют орков. Много тысяч лет назад орки и эльфы были одной расой. Но затем отделились, посчитав веру и знания друг друга неправильными. Орки пепельноволосые, смуглые, их магия, как отметил Сэн, светло-фиолетовая. Эльфы преимущественно темноволосые. Или беловолосые. Их магия разная. У правящей династии магия почти черная, с фиолетовыми искрами. У остальных — серая, завораживающая.
Отделившись друг от друга, пепельноволосые стали называть себя «орокаи» (от древнеэльфийского «оро» — желтоглазые и «каиль» — стражи добра), так как их Боги были желтоглазыми. А темноволосые
