рассказывать, – Сан Саныч с усмешкой похлопал прапорщика по плечу. – Со мной тоже немало историйприключилось за время службы, а вот рассказать красиво не умею. Например, первый раз в Афган я летел летом на военно-транспортном самолете. Все документы оформили, таможнюпрошли, привозят нас на автобусе прямо к самолету. Я еще издали увидел, что у этой летучей громадины корма открыта, значит заходить оттуда будем. Пошли садиться, а у самолета полноебрюхо капусты.
– Какой капусты? – удивился один из лейтенантов.
– Ну, какой, не знаешь, что ли, какая капуста бывает? Самая обычная, свежая, белокочанная, кочаны еще такие здоровые, как на подбор. Прямо так грудой навалом в самолете и лежат. Ну,мы остановились, куда ж тут садиться? Летим то ведь далеко, не к теще на блины. А комендант командует 'Вперед, по местам!' Каким местам? Где ж на этой капусте места указаны?Кое-как загрузились и полетели. Так я впервые в Афган на капусте прилетел. У нас с собой пиво бутылочное было, пришлось пивко капустой закусывать над Советско-Афганскойграницей!
– Выходит, Сан Саныч, афганцы Вас в капусте нашли? – подшутил Петрович.
– В том то и счастье, что не нашли! Если б нашли, я бы с вами тут не сидел сейчас.
– Подумаешь, большое дело – капуста, – махнула рукой повеселевшая Марья. – Я вот один раз на бензовозе в Кандагар летела.
– На машине-бензовозе? Тогда, наверное, не летела, а ехала? Грузовики ведь летать не умеют, – возразил лейтенант.
– Вот спорим, что умеют! Просто самолет в брюхе вез ЗИЛ-бензовоз, мне сидеть негде было, я на кабину сверху уселась, так и долетела. Правда, жестковато и бензином вся провонялась,но это мелочи, в общем, терпимо.
Сидевший 'на разливе' второй лейтенант от тепла и водки разомлел, его потянуло в сон, он клюнул носом, дернулся и едва не уронил стоявшую под рукой бутылку.
– Ты, Ваня, совсем нюх потерял от мирной жизни! – свирепо рявкнул Сан Саныч и уже спокойнее скомандовал, – ну-ка распорядись последними каплями. При этом все дружнопротянули кружки. – А ты, Петрович, продолжай, не отвлекайся, рассказывай!
– Рассказывал мне как-то один капитан, – продолжил разговор прапорщик, – как он помогал своему земляку лейтенанту звание обмывать. Вернее, не обмывать еще, а только готовиться.Земляк его точно знал, что приказ на звание скоро должен был прийти и как раз кстати ему командировка в Союз подвернулась. Вдвоем с этим капитаном их отправили. Ну, вы знаете, какэто делается? Командировку по делам службы выписывают в любую точку СССР. Их, например, на 10 дней в Оренбург отправляли. Ребята в Оренбурге подсуетились, выпили с кем надо,за два дня все свои служебные вопросы решили и махнули самолетом домой, в родную Харьковскую губернию.
– Молодцы! Иначе 'нафига' нужна вообще командировка в Союз, если с войны домой на побывку не вырваться? – подтвердил Сан Саныч.
– Вот и я о том же, – кивнул прапорщик. – Хоть вожди наши и запрещают нам на войне пить, но мы пока без этого жить не можем. Поэтому каждый старается по-своему, чтобы выпивкучерез таможню провезти. Один водку как шампанское 'под фирму' закрывает, другой спирт в водочные бутылки закатывает, третий компот вместе с вишнями спиртом заливает. Нотаможню 'на мякине' не проведешь! Они бутылку или банку потрясут, покрутят и сразу видят, что пузырьки там не такие, как в компоте или в вине. Значит, попался 'зеленый Змий'! Итечет тогда 'огненная вода' в чужую глотку… Говорят, уничтожают, но верится с трудом.
Что-то 'нахимичили' со спиртом и эти два земляка. На этот раз первым пошел на досмотр лейтенант, а нес он с собой две сумки: в одной барахло всякое, а в другой – спирт за двоих.Сумку с барахлом поставил на стол и говорит: 'Запрещенного ничего нет'.
Тем временем, следом зашел капитан и тоже свои сумки для досмотра представляет. Водки у него только две положенные бутылки и было. Подождал он, когда за соседним столом улейтенанта первую сумку досматривать закончили и говорит своему таможеннику 'Ой! Вы меня извините, пожалуйста, я вам не сказал'.
– А что не сказали? – поинтересовался таможенник.
– Да я, – говорит, – во время командировки в наряд ходил, пистолет получал и не помню, сдал пистолет и патроны или они в сумках валяются.
Таможенники остальных всех сразу смотреть прекратили и отпустили, а все вместе накинулись на капитанские сумки. Искали-искали – нет ни пистолета, ни патронов.
– Ты что капитан?! Шутки с нами шутить задумал? – Рассвирепел начальник таможенной смены.
– Что вы, какие шутки? Просто забыл, наверное, я все-таки оружие сдал.
Пошумели и отпустили. Если б за такие шуточки на войну не пускали, туда б никто и не попал… А спирт лейтенант провез в лучшем виде.
– Правильно мужики сделали! – вступил в разговор окончательно проснувшийся лейтенант. – А то напридумывали там 'наверху' всяких дурацких запретов, а нам тут внизу выкручивайсякак хочешь. Начальству, наверное, все можно? И водку пить, и баб… – при этих словах он запнулся, глянул на Марию и добавил после паузы, – целовать! Расскажи, Петрович, какотцы-командиры наши крутятся?
– Рассказать то я могу, но вот насухую что-то язык не шевелится. Правда, Сан Саныч? – подмигнул прапорщик мутным глазом.
– Давай Ваня, пошурши в рюкзаке, пора 'НЗ' открывать! – распорядился Сан Саныч.
– Вот это по-нашему, по-деревенски, – повеселел Петрович и, приободрившись, продолжил. – Начальство, естественно, тоже на таможне 'махлюет'. Чем важней пан, тем больше запросы.Вот сапер один знакомый рассказывал, как командир батальона через кордон водочку возил. Тут мужики, не бутылками, а ящиками водку считали. Саперы эти из Союза в Афган в то времяуголь возили. Вот комбат и решил подзаработать на водке. Она в Афгане самый ходовой товар, после оружия и наркотиков конечно, но за наркотики и оружие КГБ шкуру с живого спустит,а водка для них мелочь – проходит.
Вызвал комбат зампотеха и говорит ему: 'Делай что хочешь, но чтобы придумал, как на КамАЗе из Союза водку возить!'
Делился полковник с зампотехом наваром или нет – неизвестно. Однако зампотех мозги напряг, технарей своих собрал и сделали они за ночь 'чудо-самосвал' с двойным дном. Поразмерам дна кузова самосвала толстый стальной лист вырезали, ножки-упоры к нему приварили, чтобы он вроде табуретки-сороканожки в кузове стоял и не прогибался при загрузке.Между листом этим и дном как раз по высоте бутылка помещалась. По размерам подогнали, покрасили – красота! Перед выездом из Афгана, чтоб порожняком не гонять, кузов пескомзагружают, в Союзе выгружают, свои люди с водкой уже ждут наготове. Загружают бутылки под фальшивое дно, песочком просыпают, чтобы на ходу не звенели, а сверху – полный кузовугля. И назад в Афган. Ну а дальше механика известная.
– Не поняла! Их что таможня совсем не проверяла? – удивилась Марья.
– Отчего же, проверяла! Только проверяют-то они как? На кузов сверху залезут, ломом уголь потыкают. До дна достает, об железо стучит – значит все 'о'кей', проезжай.
– Конечно, такие живут, – с завистью вздохнула женщина, – есть у них и квартиры и машины. А мы, нищета…
– Во-первых, не такая уж мы и нищета. А во-вторых, я тебе дорогуша так скажу, лучше на свободе быть нищим, чем в тюрьме богачом, – по-философски рассудил прапорщик и продолжил.
– Сидели мы как-то на совещании офицеров и прапорщиков части. Это было еще когда я в Афган даже не собирался. Рядом сидел друг мой, прапорщик-политработник, а он год назадприехал оттуда по замене в нашу часть. Слушаем мы значит краем уха, как командир официальные
