явился сюда непрошеным, я живу под чужой фамилией, я намеренно искал все это время встреч с Клариссой, хотя уже знал, что эти встречи ей запрещены.
— Вы писали ей.
— Да. Два с половиной года, почти каждый день. И с нетерпением ждал писем от нее. Ну же, синеокая колдунья, задайте прямой вопрос: мог ли я полюбить женщину, которая старше меня и к тому же не вполне адекватна, не имея никакой корысти?
Грейс разозлилась. Он ее провоцирует! Она откинула черные кольца волос назад, вызывающе уставилась в черные горячие глаза и негромко произнесла:
— Что ж, задаю прямой вопрос: ваши намерения относительно простодушной и беззащитной женщины, которая к тому же старше вас, вполне бескорыстны?
— Вы исключили из вопроса тему любви. Вам не близка чувственная сторона жизни? Вы еще не были влюблены?
— Сейчас мы говорим не обо мне. Вы хотели прямого вопроса. Я его задала.
— Значит, не были. Иначе знали бы, что любовь не выбирает. Хотите, прочитаю вам лучшие строки о любви, написанные человеком?
— Сначала ответьте на мой прямой вопрос.
— Хорошо. Мои намерения небескорыстны.
— Вот как?
— Конечно. Намерения всегда небескорыстны, моя дорогая. Намереваясь сделать что-то, человек планирует чем-то обладать. Иначе это уже не намерения, а мечтания. Только им позволительно быть бесплотными.
— Что же хотите получить вы, Марко?
— Клариссу, разумеется. Она — моя цель и мое намерение.
— А не ее деньги.
— Грейс, дорогая, я вижу, вам уже основательно промыли мозги. Давайте рассуждать здраво. Скажем, я нацелился на Клариссины миллионы. Как вы знаете, Дэвид Стил яростно препятствует нашей встрече, а не то что браку. Деньги Клариссы под его опекой. Что же может вынудить его расстаться с этими деньгами?
— Ну… если бы вы с ней настояли на свадьбе…
— Он бы мог продолжать выдавать ей нужные суммы на расходы, как делал все эти годы. Совершенно для этого не требуется отдавать весь капитал, и мы оба — и Дэвид, и я, — это знаем.
— Эти суммы, наверное, значительны.
— Уж будьте спокойны. Дэвид Стил нашел бы способ запретить мне доступ к ним. Он все-таки магнат. Я не получил бы ничего плюс нелюбимую — по вашему всеобщему мнению — старую жену с недостатками развития. Какая в этом выгода?
— М-да… как-то вы это так повернули…
— Слова, милая Грейс, на то и даны человеку, чтобы он играл ими, как мог. Скажем, встреться мы с вами чуть раньше, я бы рассказал вам эту историю иначе. Например, повернул бы дело так, что Дэвид Стил просто не желает сам расставаться с деньгами Клариссы и потому стережет ее не хуже дракона.
— Он любит свою тетку, в этом нет сомнения.
— Вы сколько времени их знаете? Несколько дней плюс полгода на работе? А я три года. Кто осведомленнее?
— Погодите, вы хотите сказать, что Дэвид…
— Нет, моя дорогая донна, не хочу. Просто показываю вам, что я МОГ бы сказать, действуй я методами Дэвида Стила. И уверяю вас, я был бы крайне убедителен. Вы бы мне поверили, не сомневайтесь.
Грейс потрясла головой и с веселым ужасом уставилась в смеющиеся черные глаза. Марко ей нравился с каждой минутой все больше и больше.
— Погодите! Запутали меня совсем. Так вы не вините Дэвида Стила?
— В том, что он жадина? Нет. Вот сноб — это да, это есть.
А ведь прав, холодея подумала Грейс. Именно сноб. Вслух же сказала:
— Им движет забота о тетке. Он ее любит.
— Любовь часто бывает эгоистична, Грейс. Будь Дэвид чуть мудрее, он бы просто порадовался за тетю. Порадовался тому, что она не находится в изоляции, живет полнокровной жизнью, испытывает те же эмоции, что и остальные люди. Уверяю вас, обезопасить ее можно и куда более щадящими методами, нежели содержание в загородном поместье, да еще в обществе бдительных охранников… один из которых, впрочем, до невозможности мил и привлекателен. Это я о вас.
— Спасибо, не отвлекайтесь. Хорошо. Я вам верю. Более того, вы мне нравитесь. Скажите, чем вас привлекла Кларисса?
— Да тем же, чем и вас. Добротой. Искренностью. Радостным отношением к миру и населяющим его людям. Непосредственностью. Детским сиянием глаз. Звонким смехом. Умением сострадать и помогать. Беззащитностью. Довольно?
Грейс молчала, угорая от стыда. Ну какой альфонс может так проникновенно и, главное, точно охарактеризовать Клариссу Стил? И Дэвида Марко определил четко. И обиды он на него не держит.
Возможно, Дэвид действительно ошибся в отношении Марко Санти?
Дверь распахнулась, и на пороге возникла Кларисса. Довольная — и, разумеется, без всяких альбомов. Вместо оборок и сеточки на ней был лыжный костюм и огромная меховая шапка.
— А вот и я! Слушайте, мы тут заболтались, а ведь этот зануда Стенли сейчас приедет. Давайте исполним нашу утреннюю мечту и поедем кататься с горки, а? Грейс, пожалуйста!
И они поехали кататься с горки, оставив Стенли записку, чтобы он не волновался.
Слетая в бездну в вихре снежинок, визжа от сладкого ужаса и восторга, Грейс умиротворенно думала: всему свое время. Дэвид вернется, и она ему все объяснит. Найдет слова — недаром же она филолог. Он сноб, конечно, но он хороший человек и должен понять, что ошибался насчет Марко.
Январь расщедрился на солнечные деньки, и Грейс с Клариссой вели здоровый детский образ жизни. Катались на санках и лыжах, опробовали коньки. Ездили на дальние прогулки по лесам и холмам. Любовались морозными закатами.
Марко предложил им больше не рисковать, приглашая его в Мэнор-Стил, и просил бывать у него. Поскольку встречи эти трудно было назвать любовными свиданиями — ведь Грейс на них присутствовала, — то и ничего предосудительного в них девушка не находила. Они просто пили чай с горячими булочками, иногда играли в трик-трак и болтали ни о чем.
Стенли так ничего и не заподозрил. Кларисса несколько раз вытаскивала его и Грейс в город на ярмарки и по магазинам, после чего Стенли обычно приходил в себя дня два, так что ничего, кроме благодарности к Грейс, заменившей его на посту возле Клариссы, он не испытывал.
Голова о себе никак не напоминала, Грейс чувствовала себя удивительно бодрой и на редкость счастливой. Спала она без задних ног, аппетит был отличный, и происшествие с поцелуем больше не вызывало у нее мучительных приступов смущения, а только сладкую негу и странное предвкушение чуда. Она ждала возвращения Дэвида Стила, скучала по нему и знала, что очень обрадуется встрече.
10
Дэвид Стил прилетел субботним утром в последний день января.
Кларисса, Грейс и Стенли как раз пили утренний кофе и оживленно разгадывали кроссворд, споря до хрипоты и смеясь во все горло. Разумеется, и то и другое относилось в основном к Грейс и Клариссе, Стенли на такие бурные проявления был неспособен, но и он выглядел довольным.
Они были настолько увлечены своим занятием, что не сразу заметили Дэвида Стила, стоящего в дверях и улыбающегося с откровенной нежностью. Заметив же, отреагировали по-разному.
